В Эрмитаже открылась выставка «Картины Гарофало из монастыря Сан Бернардино» |  RSS |
С коллекцией произведений известного итальянского живописца XVI века Бенвенуто Тизи да Гарофало (1476 – 1559) посетители Эрмитажа уже знакомились в прошлом году: на выставке «Гарофало – феррарский Рафаэль» были представлены произведения самого художника, его предшественников и последователей.
На нынешней выставке – четыре полотна кисти Гарофало, написанные для монастыря Сан Бернардино: «Брак в Кане Галилейской», «Несение креста», «Аллегория Ветхого и Нового Заветов» и «Чудо с хлебами и рыбами».
Картины были приобретены по желанию Императора Николая I для Эрмитажа в 1840 году. На прошлогодней выставке мы видели три из них: четвертую, «Чудо с хлебами и рыбами», в 1931-м передали Дальневосточному художественному музею в далеком Хабаровске. «Если продажа при Советской власти эрмитажных картин за границу была преступлением, то передача их в другие музеи – просто глупостью: нельзя нарушать целостность серии», – сказала на пресс-конференции куратор выставки Татьяна Кустодиева.
Недавно и эрмитажные картины, и хабаровская побывали на большой выставке Гарофало на родине художника, в Ферраре, и на обратном пути было решено показать «Чудо с хлебами и рыбами» в Эрмитаже. Вряд ли картину еще раз привезут в Петербург (и вообще куда бы то ни было) – чтобы доставить полотно из Хабаровска в Москву, пришлось воспользоваться… самолетом МЧС: ни одна транспортная компания не бралась за перевозку груза такой ценности на столь длительное расстояние. Так что теперь у нас есть уникальная возможность увидеть коллекцию целиком.
Гарофало писал картины для монастыря Сан Бернардино в течение двадцати лет, с 1528 года. Когда в 1531 году живописец ослеп на один глаз, он дал обет работать бесплатно. В 1550 году полностью потерял зрение, но работу завершить успел.
«Брак в Кане Галилейской» – единственная точно датированная работа (кроме даты – 1531 год – рукой художника сделана надпись, что он работал бесплатно). Эта картина интересна тем, что соединяет разностильные на первый взгляд части и детали в одно гармоничное целое. Кроме Христа, Богоматери и апостола Иоанна, все персонажи одеты по моде того времени, когда жил художник. Само чудо – претворение воды в вино – максимально приближено к зрителю: Иисус и Богоматерь сидят слева от зрителя, рядом находятся сосуды с водой, а апостол Иоанн сидит напротив, с правой стороны стола.
Художник показывает момент чуда с помощью движения: Спаситель простирает руку над водой, стоящая рядом женщина указывает на сосуды, а апостол Иоанн привстает со своего места. На заднем плане в это же время идет другая, абсолютно земная жизнь: слуги разносят блюда с едой, играют музыканты, танцуют гости. Примечательно, что архитектура дома, где происходит действие картины, напоминает храмы в ватиканских росписях Рафаэля, прежде всего «Афинскую школу»: после поездки в Рим и знакомства с этими работами Гарофало находился под большим влиянием Рафаэля. Современники даже именовали его «феррарским Рафаэлем», хотя Гарофало никак нельзя назвать прямым подражателем.
«Аллегорию Ветхого и Нового Завета» зрители увидели впервые в прошлом году: много десятилетий она хранилась, накрученная на вал, и специально для выставки была отреставрирована. Эта картина вызывала недоумение у современников: в те времена такая условная композиция, снабженная к тому же пояснительными надписями, выглядела довольно архаично. Но монахиням монастыря, по свидетельствам очевидцев, она очень нравилась. Композиция делится на две части и призвана показать торжество христианской веры и несостоятельность иудейской. Слева – Церковь Христова, которую олицетворяет женщина в папской тиаре. Она перехватывает поток крови, льющийся из раны Христа, и из ее руки вниз отходят три тонких красных луча – к сценам, изображающим основные таинства Церкви (любопытно, что в женщине, пришедшей в храм крестить младенца, мы без труда узнаем невесту из «Брака в Кане Галилейской). Синагогу, с правой стороны картины, олицетворяет фигура старухи на раненом осле, со сломанным скипетром, с завязанными глазами и в падающей короне; внизу левит принимает от верующих «тщетные дары».
В картине «Чудо с хлебами и рыбами» Гарофало изобразил настоятельницу и сестер монастыря Сан Бернардино: это – намек на благотворительную деятельность монастыря. При всей многофигурности композиции (многие исследователи считают, что она даже слишком перегружена фигурами) взгляд зрителя все равно обращен к центру – фигуре Христа. В каждой группе выделен центральный персонаж – один из апостолов, что лишает действие монотонности. Гармония создается при помощи цвета: «вспышки» синего здесь и там словно ведут зрителя вверх, к синим горам и небу.
Все три картины, названные выше, украшали трапезную монастыря. Четвертая, «Несение креста» («Святая Вероника»), находилось во внутренней церкви, и ее выносили на всеобщее обозрение только на Страстную неделю. Сюжет ее – известная апокрифическая легенда о том, как женщина по имени Вероника отерла своим платком пот и кровь с лица Спасителя, идущего на Голгофу, и на платке проявился Его лик. Крест несет не только смысловую, но и композиционную нагрузку: перекладина акцентирует внимание на фигурах Христа и святой Вероники, а часть креста, которую несет Симон Киринеянин, указывает на фигуры скорбящей Богоматери и поддерживающих ее апостола Иоанна и Марии Магдалины.
Современники превозносили Гарофало до небес, исследователи начала ХХ века записали его в провинциальные подражатели. Не правы ни те, ни другие. Конечно, по сравнению с Рафаэлем и Микеланджело Гарофало – мастер второго ряда. Но среди художников Возрождения у него – свой почерк, свои темы, свой явственно слышный «голос».
«Вода живая»,
10.08.2008.
На фото – Гарофало. «Аллегория Ветхого и Нового Заветов».
|
pr1.jpg&w=100&h=0&method=resample&q=100&cut=0&gray=1 "Они узнали Его")
