Много дней и ночей ехали мы по разным европейским дорогам, посетили разные города и веси и, наконец, прибыли в землю сербов. Первая остановка была в Свято-Архангельском монастыре в Ковиле. Хотя мы прибыли в монастырь вечером, когда братия уже разошлась по келиям, нас все-таки тепло приняли. Один из братьев приготовил нам ужин. Пока мы трапезничали, этот брат был с нами, прислуживая нам и отвечая на наши вопросы. По уставу монастыря женщины не могут ночевать в обители, поэтому матушка и девочки ночевали в ближайшей гостинице. Мы же с сыном остались на ночлег в монастыре.
В 4 часа утра началось богослужение: полуночница, утреня, Литургия. Некоторые части службы читались по-славянски, а большая часть — по-сербски. Пение на два клироса, византийское. Около 7 часов окончилась Литургия, и нас пригласили на братский обед. Во главе стола сидел настоятель монастыря епископ Егарский Порфирий. Братия в рясах и клобуках. Во время обеда читали старца Паисия Афонского.
На этой трапезе и после я обратил внимание на строгость исполнения афонского устава монастыря, с одной стороны, и на необычную простоту и естественность поведения братии — с другой. Атмосфера братолюбия, радости, послушания царила среди них. То, что мы назвали бы подвигом, там делалось как простое, само собой разумеющееся, повседневное дело. Для наглядности приведу пример. Был понедельник — день монашеского поста. Ревность игумена и некоторых из братьев была такова, что они полностью отказались от вкушения пищи. Но было такое впечатление, что, кроме меня, никто этого не замечает. Все пришли на обед, всем поставили тарелки с едой. Одни, глядя перед собой, ели, а другие, также глядя перед собой, не ели. Никаких «мне не кладите, я сегодня не ем...» или «почему вы не едите, ведь пропадет?..» Кто-то совершает свой подвиг поста и не ест, кто-то совершает свой подвиг смирения и ест. И словно ничего не происходит. И так складывается вся их жизнь. Никакой искусственности, натянутости, фарисейства. Владыка Порфирий — настоящий подвижник: каждый день многочасовая молитва, почти каждый день причастие, постоянный пост. Но при этом, видя его, вы далеко не сразу поймете, что он епископ и настоятель. Веселый, простой, полный любви, если надо, он и с братией потрудится, и поиграет с семинаристами в футбол.
Интересно, что во время трапезы один монах все время стоял в углу, а за стол садился, когда трапеза кончалась. Какова была причина этого, я так и не узнал. Но вид у него был самый благодушный.
После трапезы мы отправились вместе с одним русским иконописцем Александром в национальный парк «Фрушка гора». Это большой заповедник, на территории которого сосредоточено множество действующих мужских и женских монастырей. Наш спутник Александр Айнетдинов — уроженец Москвы, замечательный иконописец. Женился на сербке Миряне и склоняется к жизни в Сербии. Он говорил, что заработать на жизни в Сербии труднее, чем в России, но жизнь стабильнее и спокойнее, особенно это касается детей. У Александра с Миряной их уже двое. В Сербии мы часто обращали внимание на то, что незнакомые люди здоровались с нами на улице, предлагали помощь. Мы видели страну после войны, полуразрушенную, но ее жители не были унылы и подавлены. В них чувствовалась жажда созидать и жить в своей любимой Сербии.
С Александром мы посетили несколько монастырей, поклонились святыням. Во время этого путешествия немало рассказал он нам о Сербии, о ее трагедии, которая не кончилась и по сей день. Вечером мы вернулись в Ковиль.
Следующий день мы посвятили детям и по совету Александра отправились в зоопарк. В городе Субботица есть прекрасный зоопарк, подобных которому в Европе немного. Огромное количество самых разных животных со всего света, большие вольеры на открытом пространстве создают впечатление, что ты находишься прямо в джунглях или саванне. Осмотрев зоопарк и искупав детей в большом озере, мы поспешили в монастырь на субботнюю вечерню.
В православных странах Востока редко бывает, чтобы утреня служилась вечером, как почти везде с недавних пор в России. Чаще всего, как это отражено в самом названии, утреня служится рано утром перед Литургией. Всенощное же бдение бывает редко, в основном, на великие праздники. Часто и эта служба соответствует названию: служится ночью в соединении с Божественной литургией. Очень важно, что исповедь никогда не совершается во время богослужения, а только отдельно, в назначенное время. Исповедовать может не каждый священник, а только тот, кто получил специальное благословение. Такого священника называют духовником. Усердные христиане исповедаются регулярно, но не перед каждым причастием.
После ужина нас ждал сюрприз: в Ковиль приехал иконописец архимандрит Алексий (Розентул) из Австралии. Он был сыном одного из русских эмигрантов времен революции 1917 года. В монастыре у него дружеские связи, и братия с радостью принимали его. Отец Алексий — человек опытный в монашеской жизни, и владыка настоятель благословил его провести беседу с братией. Беседа длилась около двух часов. Утром все вместе мы служили Литургию, а после трапезы отец Алексий побеседовал и с нами. Мы с интересом отметили, что с нами говорит русский человек, но русский другой эпохи: его речь, манеры, уважение к собеседнику напоминали рассказы о старорусской дореволюционной жизни.
К сожалению, это был последний день нашего пребывания в Сербии, и пришло время прощаться. Владыка настоятель пригласил все наше семейство на чай. Непривычно, конечно, вот так просто с епископом чай пить да говорить о жизни, но очень приятно. Таким и было наше прощание с Сербией, величественным, как сан епископа, и простым, как чаю попить... После такого прощания обязательно захочется вернуться в эту удивительную страну, поэтому мы с надеждой говорили всем сербам: «До видженья» (до свидания).
Протоиерей Дионисий Астахов
