—
Какова эмоциональная окраска нынешнего юбилея Русской Зарубежной Церкви? Можно ли сказать, что это радостный праздник?
—Безусловно, это светлый праздник для нас. Потому что Русская Зарубежная Церковь встречает его в достойном состоянии: ее историческую миссию можно считать по большей части выполненной.
—
Что было этой исторической миссией?
—В первую очередь сохранить православие до тех пор, пока не прекратится власть безбожников в России, пока Церковь в Советском Союзе подвергается гонениям. Кроме того, свидетельствовать всему миру о действительном положении верующих в России. А к настоящему времени более важной становится другая задача: знакомить с православием неправославный мир.
—
Предполагается ли сохранение каких-либо самостоятельных структур Зарубежной Церкви? Или все приходы войдут в состав Московского Патриархата?
—Акт о каноническом общении Зарубежной Церкви с Московским Патриархатом, подписанный в 2007 году, предполагает, что полное слияние произойдет лишь на территории России, то есть на канонической территории Русской Православной Церкви. Здесь наши приходы постепенно будут включены в состав местных епархий РПЦ.Однако за рубежом сохранятся наши собственные епархии. За годы раздельного существования мы накопили собственный опыт служения в зарубежье и теперь планируем продолжить его в партнерстве с Московским Патриархатом.
—
Какова перспектива развития зарубежных приходов вашей Церкви? На кого будет в первую очередь ориентировано их служение: на семьи русских эмигрантов, как в прежние годы, или на местное население?
—К настоящему времени у нас сложилось два типа приходов. Первые в основном состоят из русских людей, они помогают нашим соотечественникам сохранить не только веру, но и русскую культуру. Вторые — интернациональны, службы в них проходят на местных языках, мы называем их миссионерскими. Зарубежная Церковь намерена поддерживать и тот, и другой тип приходов.
—
В какой стране наиболее динамично развиваются приходы РПЦЗ, к какому типу они принадлежат?
—В США приходы РПЦЗ наиболее активно растут, большинство из них состоит из верующих американцев. Меньше новообращенных в Европе и Латинской Америке. Но по всему миру идет усиление именно миссионерских приходов РПЦЗ.
—
Почему США впереди?
—В США общая религиозность населения выше, чем в Европе. Кроме того, эта страна сейчас переживает период бурного религиозного поиска. В протестантских конфессиях прогрессирует раскол на либералов и консерваторов: либералы разрешают однополые браки, рукополагают женщин, а консерваторы активно интересуются историческими корнями христианства, и многие выбирают православие.
—
Есть ли какие-то отличия в миссионерской практике приходов Зарубежной Церкви по сравнению с приходами РПЦ?
—Самое актуальное для нас сейчас — открытие православных приходов западного обряда. Подобная практика существует в ряде Поместных Православных Церквей, больше всего таких приходов в Антио-хийском Патриархате. Наш Первоиерарх митрополит Иларион является горячим сторонником создания таких общин в Зарубежной Церкви. Западный обряд действительно помогает людям, выросшим в инославной культуре, принять православие. Ведь основное препятствие для развития миссии Православных Церквей заключается в том, что незнакомый с нашей традицией человек воспринимает православие как национальную религию. Он приходит в русский храм и видит, что это Русская Церковь. Приходит в греческий храм — видит Церковь Греческую... Очень многие англичане и американцы именно по этой причине «осторожничают» с переходом в православие. Западный же обряд делает православие более привычным, «своим» для западного человека.
—
А что за западный обряд имеется в виду? Тот же, что принят сегодня в Католической Церкви?
—Правильнее сказать, что это древний западный обряд, без позднейших упрощений. Месса в нем длится около полутора часов, то есть приблизительно столько же, что и привычная нам восточная Литургия. Музыкальный строй — древние григориан-ские хоралы.
—
Сообщество верующих зарубежных приходов довольно консервативно, не вызовет ли такое «новшество» возмущения?
—Такая практика не является новшеством для Зарубежной Церкви. Святитель Иоанн Шанхайский активно ратовал за создание общин с западным обрядом в Православных Церквях. И мы сейчас, обращаясь к наследию святителя, стремимся выполнить его советы. Мы предполагаем, что количество переходов в православие после появления православных приходов западного обряда возрастет во многих странах.
—
Каково Ваше личное впечатление от того, как происходит процесс воссоединения Зарубежной Церкви с Московским Патриархатом? Все ли ожидания оправдались?
—В богослужебной практике Московского Патриархата, в приходской жизни в России есть моменты, которые не соответствуют нашему видению православной традиции. Например, совершение Крещения не полным погружением, а обливанием, проведение Исповеди во время Литургии, сокращение богослужебных текстов, взимание платы за требы мы считаем для себя недопустимым. Но прекрасно понимаем, что эти проблемы для Московского Патриархата — следствие объективных причин: нехватка священников, храмов, огромный приток новообращенных. Все это болезни роста, которые неизбежны. И мы надеемся, что эти болезни будут преодолены. Но важно понимать, что территория России не является канонической территорией Зарубежной Церкви, и мы здесь не можем даже советовать...
—
Есть мнение, что миссия нашей эмиграции за рубежом была в том, чтобы сохранить веру и русскую культуру, а после краха коммунистов вернуться домой. Поэтому современных эмигрантов многие упрекают за то, что возвращаться в Россию они и их потомки не спешат...
—Нельзя спрашивать с детей за обещания их родителей. Человек, попавший за рубеж до
11-12 лет или родившийся за рубежом, хочет он того или нет, становится иностранцем. Нужно принять как данность, что любая эмиграция — это потеря для страны. Два года я был настоятелем прихода в Лондоне и видел, как дети наших прихожан (при всех стараниях их русских родителей) на глазах превращались в англичан. И даже между собой начинали общаться по-английски. Именно поэтому мы сегодня говорим о том, что должны нести православие всему миру, вне зависимости от национального фактора.
Беседовала Анастасия Коскелло