ЗВЕЗДА ВЯЧЕСЛАВА БУТУСОВА

Когда я впервые шла на встречу с этим человеком, меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Оказывается, даже опыт долгих лет журналистики и множества интервью с самыми разными людьми может смениться благоговейной робостью при встрече с кумиром твоей юности. Еще бы — на закате застоя, когда самые свежие «записи» с трудом доставались и перезаписывались, мы слушали этот срывающийся, не вписывающийся ни в один доселе известный закон современной музыки голос, который рыдал о странных, но сразу же таких узнаваемых вещах: «Мне стали слишком тесны твои тертые джинсы. Нас так долго учили любить твои запретные плоды», «Одни слова для кухонь, другие для улиц... и я держу равненье, даже целуясь»... Но не столько даже эти «глаза-раскрывающие» слова цепляли нас (ведь тогда уже были «Машина времени», «Аквариум», и разных правильных слов появлялось все больше), сколько подкупала необычность новых звезд. Ребята ненамного старше нас, вчерашние студенты, да еще и не из столицы, а из Свердловска... Без особого слуха и голоса, зачастую «мимо нот», но главное — всегда выстраданно, искренне, с потаенной болью... А у кого тогда в этом возрасте не было такой же «потаенной боли»? Эта боль была ключ-код для постсоветской молодежи. Ключ-код к нонконформизму, асоциальности, непослушности... после стольких лет конформизма, послушности и социальности.

Итак, Вячеслав Бутусов, лидер группы «Наутилус Помпилиус», позднее — группы «Ю-Питер». Один из самых загадочных героев рок-сцены, не часто мелькающий на телевидении с пространными интервью, но до сих пор цитируемый на всех модных радиоканалах с песнями от 1985 до 2005 года. Корабль, по образному выражению Андрея Макаревича, который не пошел ко дну и не стал «этаким вот музеем». Музыкант, который поет концерты вот уже более 20 лет, почти не раскрывая глаз, не идет на контакт с публикой и очень редко улыбается...

И вот я шла на интервью с ним — человеком-легендой моей юности, на концертах которого в свое время я танцевала в «стоячем» партере и под душераздирающие стоны которого «Я хочу быть с тобой... и я буду с тобой!» пролила столько слез... Шла вооруженная множеством вопросов на религиозную тематику, не будучи вполне уверенной, что его новый образ православного человека не дань моде и не «утка» желтой журналистики. Шла с диктофоном и фотоаппаратом, не зная, 20 ли минут мне уделит «звезда» или 30 и захочет ли вообще разговаривать на такие личные темы.

Но, несмотря на все мои переживания, встреча прошла замечательно. И этот «человек из прошлого» (ну, действительно, не могу же я 20 лет «фанатеть» от одного и того же музыканта!) настолько поразил, что желание продолжить беседу, просто встретиться еще раз не оставляло меня долгое время. А поразил тем, что совершенно не оправдал моих предположений о нем. Высокомерный? Нет, стеснительный. Наглухо закрытый? Нет, удивительно искренний. Примеривающий «православный облик» для нового имиджа? Нет, ищущий, страдающий, идущий... Самоуверенный? Да я не встречала раньше человека, умеющего так высмеивать... самого себя!

Когда спустя два года мы встретились с Вячеславом снова, казалось, что я его давно знаю. На вопросы о вере он отвечал спокойнее, было видно, что многое он осмыслил и утвердился, стал увереннее и серьезнее... Сегодня уже не я, а мой сын слушает Вячеслава Бутусова, поет в летних лагерях с друзьями его песни — как все ту же «старинную» «Гудбай, Америка», так и 10-летней давности «Слушаю наше дыхание» и совсем свежую «Моя звезда всегда со мной, моя звезда горит внутри». Сегодня эти песни уже не перезаписывают друг другу на «кассетниках», а скачивают в mp3-плееры с интернета, но, видимо, что-то в них по-прежнему есть... может быть, как раз та искренность исполнителя, его подлинность — то, чего так мало вокруг сейчас и что ценно на все времена...

— Вячеслав, в нашем прошлом интервью мне показалось, что Вам трудно говорить вот так, запросто, на тему веры. А сейчас Вы довольно часто отвечаете на «православные» вопросы журналистов...
— Наверное, мне чаще стали задавать вопросы на эту тему. Но я, напротив, стараюсь распространяться поменьше, потому что я человек в Церкви малоопытный. Тем не менее, что-то все же сказав, убеждаюсь в справедливом утверждении, что о Боге нужно говорить в храме. Постоянно ловлю себя на мысли, что мои слова о Боге не соответствуют той высокой степени уважения, которую я хочу воспитать в себе к Нему.

— Вам часто задают вопрос, не хотите ли Вы в связи со своим новым мироощущением что-то поменять в жизни?
—Я сейчас на таком этапе осмысления своей жизнедеятельности, что, с одной стороны, чувствую необходимость более активных действий (благотворительности, миссионерства), а с другой, — не ощущаю в себе для этого достаточных ресурсов. Но это всего лишь этап, а что будет дальше — время покажет, ведь время — это такой своеобразный оптический прибор, который позволяет оглянуться назад и внимательно разглядеть знаки, данные нам свыше.

— Нередко мы видим примеры прихода к вере творческих людей (особенно неформальной культуры) через пьянство/наркотики/испытание славой... Обязательно ли опускаться до самого низа, чтобы прийти к потребности в отношениях с Богом?
— По-моему, самый нормальный случай, это когда человек с малолетства близок к Богу, живет уверенно, полноценно, целенаправленно, с радостью и благодарностью. Совсем необязательно и даже неправильно как-то испытывать себя (а на самом деле уродовать себя), чтобы потом весь остаток жизни исправляться. А избавляться от внутренних болезней и паразитов можно только одним способом: их нужно вытеснять постепенным наполнением себя богодухновенными частичками.

И как бы мы ни «мудрили» сейчас с Вами, подбирая вопросы и ответы, у каждого свой путь познания истины. Не думаю, что Серафиму Саровскому понадобилось бы быть жутким грешником, чтобы совершить свои праведнические подвиги. Кто призван, тот служит, а кто не слышит призыва, тот до поры прозябает.

Могу сказать, что в последнее время у меня не осталось ни малейшего сомнения в существовании Бога. Ни стыд, ни совесть не позволяют мне тратить время на дальнейшие раздумья и сомнения. Я был свидетелем таких процессов и событий вокруг себя, запланировать которые не под силу никакому гению и никакому даже самому влиятельному сообществу. Жить без Бога — скучно, банально и безответственно.

—Бывают ли у Вас ситуации выбора? К кому Вы обращаетесь за советом, когда не в силах сами решить?
— Конечно, я, как и всякий человек, мучаюсь в сомнениях, впадаю в умопомрачение и так далее.., но стараюсь читать молитвы и чувствую, как мысли упорядочиваются и разум проясняется. А поддержку всегда ищу у близких и родных.

— Есть вещи, которые Вы несете до сих пор как груз вины?
— Прошлые грехи надо сбрасывать в пропасть чудовищной топки и переплавлять в слитки житейского опыта. Это и есть то символическое золото, которое еще называют философским камнем.

Что такое эта «топка»? В православии это — исповедь. Когда на исповеди стою, всегда чувствую нагнетающуюся тяжесть, но после того как произношу вслух свои грехи, происходит явное облегчение, будто сбросил с себя уйму прицепившихся паразитов...

А «груз вины» — это те вещи, с которыми я в самом себе не могу справиться на сегодняшний момент. Меня сейчас как раз заботит вопрос личного духовного подвига, хочу преодолеть какой-нибудь свой заскорузлый порок. Но, думаю, даже если не сразу получается, важно не казнить себя.

— Часто ли приходится осознавать, что та или иная ситуация — расплата за прошлые проступки?
— Да, такое бывает. Например, я не устоял перед искушением, которое отверг когда-то как зловредное для меня самого, и следом понимаю, что начинают происходить несчастья. Причем уже не со мной лично (ведь я уже от этого пострадал однажды и дал слово не повторять ошибку), а с близкими. Я это понимаю так, что мне отвешивается более серьезное назидание, поскольку я проявляю неразумное головотяпство. Но вообще, думаю, все эти житейские мелочи — еще не расплата, это пока лишь уроки. А настоящая расплата — впереди.

...Где-то на свете проснулись счастливые взрослые,
Мама увидела милые сладкие сны,
Папа раздвинул рукой занавески со звездами,
Дети сорвали в саду неземные цветы.

Небо все ближе
Небо все ближе,
Вот уже слышно,
Как небо поет.
Небо все ближе,
Небо все ближе,
Вот уже слышно,
Как небо зовет:
Эй-эй, где вы, где вы!
Эй-эй, где вы, где вы!

«Вселенская».
Из альбома «Богомол» группы «Ю-Питер».

— Будучи христианином и зная заповедь «не сотвори себе кумира», легко ли быть кумиром для кого-то другого?
— Конечно нелегко, более того, противоестественно. Люди, ищущие себе кумира, хотят видеть перед собой мифического человека, не подверженного тем испытаниям, сомнениям, ошибкам, которые свойственны любому смертному. Поэтому, когда поклонники видят меня в обыденной обстановке, такого же, как все обычные люди, они часто бывают обескуражены.

— Как принимать устаревшие ожидания поклонников, не возникает ли желания отречься от прошлого и сказать «я уже не тот»?
— Отрекаться ни от чего не имею права, а устаревшее я складываю в архив. Я уже действительно не тот, и это меня необыкновенно радует, обнадеживает и подбадривает.

— Вы сейчас растите троих детей и как многодетный отец вполне можете давать советы начинающим. Что самое главное в деле?воспитания?
— Нужно в первую очередь уделять детям внимание, совершенно бесхитростно и бескорыстно. Например, забыть о своих развлечениях и развлекать детей, а еще лучше найти способ развлекаться вместе. Дети призывают нас отвергнуть то ненужное, из чего мы состоим (этого ненужного в нас очень много). Есть вещи, которые я как отец уже не имею права себе позволить, например сквернословие, рукоприкладство, курение, пьянство и многое подобное. А самый простой постулат отцовства — нужно быть всем сердцем рядом с детьми, даже когда находишься вдали от дома.

— Какие свои качества Вам хотелось бы видеть в сыне? Что уже видите похожего на Вас с женой?
— Мне видится в Данииле многое от Анжелики (супруги), но есть и какие-то неведомые нам обоим качества, например цепкая память. Хотелось бы видеть в сыне настоящее великодушие, позволяющее ему управлять своей внутренней природой и подчас даже внешними обстоятельствами.

— Любят ли Ваши дети ходить всей семьей в церковь?
— Они относятся к посещению церкви вполне ответственно, этого пока достаточно.

— Что Вы помните о Пасхе с детства и как Ваша семья сейчас встречает Пасху?
— Мое детство прошло в типичной атеистической атмосфере, поэтому для меня Пасха является относительно новым торжеством. Сейчас дома на праздник Светлой Пасхи мы устраиваем настоящее веселье, со всеми соответствующими атрибутами, и день этот выглядит по-настоящему радостным.

Беседовала Анна Ершова