|
|
Панихида на Левашовском мемориальном кладбище. Февраль 2009 года
|
Национальная память в Советской России оказалась разорванной. Память о революциях, Гражданской и Великой Отечественной войнах — почетна, хоть и неполна. Память о миллионах убитых, пропавших без вести и искалеченных жертвах репрессий — под спудом, под страхом, под забвением.
К 1989 году в СССР сохранялись в «законсервированном» и практически первозданном виде три из многих тайных могильников ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ: «Бутовский полигон» и «Коммунарка» под Москвой, «Левашово» под Ленинградом. Их нашли общественными усилиями, они стали мемориальными кладбищами. Обнародованы, хотя пока и не все, имена расстрелянных. Прошло 20 лет. Но проведите опрос жителей и гостей Петербурга на Невском проспекте: «Вы знаете Левашовское мемориальное кладбище?» Не знают. Тех, кто кивнет утвердительно, спрашивайте дальше — не ответят, знают лишь название.
Да, есть у нас необычное кладбище, обнесенное глухим забором с колючей проволокой поверху. Сюда возили расстрелянных, по официальным данным около 50 000 человек. Может, кого-то убивали и на месте. Праведников и грешников сваливали в большие ямы-рвы. Ни одну могилу нельзя указать точно. Ни о ком, как и вообще о погубленных в годы репрессий, нельзя сказать, где он погребен: нет таких документов или пока они неизвестны.
Кладбище ухожено. Согрето трогательной памятью. На высоких деревьях — портреты погибших. С годами все больше крестов. Когда веду посетителей по дорожкам, отмечаю знакомые памятники: священникам Феодору Кедрову, Николаю Меринову, Феодору Окуневу, жителям Псковщины, жителям Новгородчины, насельницам Горицкого Воскресенского монастыря. Здесь стоим дольше обычного. Рассказываю, как чекистам Белозерского оперсектора НКВД надо было выполнить в 1937 году план по арестам и приговорам и как они его выполнили — за счет женщин. Ленинградская Особая тройка приговорила их к высшей мере наказания: 50 монахинь и послушниц расстреляли в Ленинграде. Игумению Зосиму расстреляли в Белозерске. Позднее стало известно, как добивались признания. Кто отказывался подписать заранее подготовленный протокол допроса, тому надевали на голову мешок, валили на пол и били до полубесчувственного состояния. Затем подтаскивали к столу, вкладывали ручку в руку и выводили необходимую подпись. Известно, что те же белозерские палачи позднее рубили приговоренных к расстрелу топорами на месте казни.
Мы не знаем, как расстреливали в Ленинграде. Но знаем, что арестованных пытали на допросах, а после заочных приговоров им никто не говорил о предстоящей казни. Обманывали, как потом десятилетиями обманывали их родственников. Перевозили связанными и били деревянными дубинами при малейшей попытке заявить о своих правах...
В центре Левашовского мемориального кладбища находится русский православный памятник, рядом — польский католический, на нем надпись: «Прощаем и простите нас». Католический крест наклонен к центральной Голгофе. Оба памятника были освящены одновременно. Там же стоят лютеранский, иудейский и другие памятники.
Как-то один из посетителей задумался вслух: «А что будет после нас? Что станет с этими деревьями, с этими портретами?» Другой оставил надпись в Книге посетителей: «Не хватает Храма!»
Нет храма, нет часовни. Символом кладбища остается звонница.
4 апреля 2009 года Патриарх Кирилл при посещении Князь-Владимирского собора и ознакомлении с установленным в соборе Всероссийским помянником, куда внесены имена 2,5 миллионов репрессированных, дал благословение настоятелю протоиерею Владимиру Сорокину озаботиться возведением храма на Левашовском мемориальном кладбище. В качестве варианта рассматривается перенос в Левашово из Петербурга часовни святых Новомучеников и Исповедников Российских, возведенной в 1998 году при соборе Феодоровской иконы Божией Матери.
Помолимся о храме.
Анатолий Разумов
Фото: Станислав Марченко
