Новая книга о святителе Игнатии Брянчанинове
Сборник, выпущенный издательством «Ладан», состоит из двух частей: жизнеописания епископа Игнатия (Брянчанинова), составленного проф. МДА игуменом Марком (Лозинским) в 1969 г. к 100-летию со дня блаженной кончины святителя, и жития того же святого, но представленного необычным образом - «сквозь икону». Иконы, составляющие неотъемлемую часть книги, выполнены православными мастерскими «Русская икона» (Санкт-Петербург) и раскрывают житие святителя Игнатия через образы святых, с которыми переплеталась его духовная судьба: священномученика Игнатия Богоносца (I-II вв.), преподобного Нила Сорского (XV-XVI вв.), святителя Филарета (Дроздова; XVIII-XIX вв.) и других.
В первую очередь читателя приятно поразит высокое качество художественного и полиграфического исполнения книги (не знаем, правда, насколько точно называть адресата этого издания «читателем», а не «зрителем» или «созерцателем»). Идея икон, читаемых как книга, и книги, создающей иконный образ, воплощена здесь зритмо и наглядно: в первой части сборника жизнеописание проиллюстрировано клеймами с иконы святителя Игнатия, во второй - иконы «прокомментированы» эпизодами из жизни святого и фрагментами из его творений.
В книге представлены более десяти икон святителя Игнатия, созданных не одним иконописцем. Такое многообразие дает повод поразмышлять о том, насколько по-разному оказался воспринят Церковью духовный лик этого святого. Святитель Игнатий предстает то как суровый аскет, лик которого дышит святоотеческой древностью; то как властный святитель с мудро-скорбным взором; то как аристократ духа с утонченным, «интеллигентным» (как сказали бы мы сегодня) лицом.
Созерцание этих иконописных образов заставляет обратиться к тексту с тем, чтобы понять, чем же прославил свое имя пред Господом и Церковью этот человек?
Магистерская диссертация игумена Марка (Лозинского) читается как увлекательная повесть. Жизненная история Димитрия Александровича Брянчанинова (1807-1867) как будто требует запечатления не только в житийном жанре, но и в жанре «романа-героя», «романа-поступка». Неслучайно «инженеры-бессребреники»: Дмитрий Брянчанинов, Михаил Чихачев и Николай Фермор - стали в 1887 году героями одноименного рассказа Николая Лескова.
Блестящий молодой офицер, уже в годы ученья в Военном Инженерном училище обративший на себя всеобщее внимание своими литературными дарованиями, Брянчанинов оставляет службу, отказывается от многообещающей светской карьеры и поступает в монастырь, вопреки воле родителей и невзирая на уговоры Императора. Он ищет высоты христианского идеала там, где русскому образованному сословию давно уже не приходило в голову ее искать, - в писаниях святых отцов, в Православии. Цена этих поисков определена им самим в статье «Плач мой»: «Вступил я в монастырь, как кидается изумленный, закрыв глаза и отложив размышления, в огонь или пучину, как кидается воин, увлеченный сердцем, в сечу кровавую, на явную смерть». Что пережил он, потомственный дворянин, когда был назначен на первое же послушание в Александро-Свирском монастыре к бывшему крепостному своего отца? Что творилось в его душе, когда его, исполнявшего послушание возницы при отце Леониде (в схиме Льве - основателе Оптинского старчества), забывали пригласить в избу и напоить чаем? Вероятно, действительно ему пришлось пережить смерть своего ветхого «я», чтобы воскреснуть к новой жизни.
Знаменательным в духовном опыте святителя Игнатия нам кажется то, что, восприняв святоотеческую традицию, он не отрекся от опыта внутреннего строительства, усвоенного им благодаря современной ему культуре. Рефлексирующая, мистическая эпоха первой половины XIX в. научила его осмысленному, трезвенному взгляду на действительность и в то же время дерзновенной тяге к бесконечно высокому идеалу. Он так и не нашел в среде современного ему монашества постоянного духовного наставника, многие вопросы и недоумения ему приходилось решать самому. «Но, не найдя в других желаемого, он не отчаялся и, имея перед своими глазами бесконечно высокий Идеал - Христа-Спасителя, стремился подражать Ему, руководствуясь творениями святых Отцов».
 |
|
Святитель Игнатий переписывался со знаменитым художником Карлом Брюлловым, сотрудничал с русскими композиторами Михаилом Глинкой, протоиереем Петром Турчаниновым, Алексеем Львовым, был знаком с адмиралом Нахимовым, известным путешественником Авраамом Норовым - словом, был одним из тех, кто пытался соединить две распавшиеся половинки русского мира, русской культуры.
Еще одна черта, поражающая в духовном облике святителя, - стремление к безукоризненной честности и бесстрашное следование правде Божией. Он обличал и епископов, и высокопоставленных лиц, пользовавшихся особым расположением Императора. Неудивительно, что число его недоброжелателей быстро росло, и в Святейшем Синоде даже был поднят вопрос о «ссылке» архимандрита Игнатия на Соловки. «На всю клевету, которая была направлена против него, он отвечал молчанием, <…> только в вопросах, ущемлявших интересы обители, он возвышал свой голос и отстаивал справедливость».
В конце жизни святитель Игнатий имел полное право сказать: «Искушения и скорби ниспосылаются человеку для его пользы: образованная ими душа делается сильною, честною пред Господом своим». С темой скорби связаны и три эпиграфа, помещенные на обложках книги. Однако в целом иконописно-житийный рассказ о жизни святителя Игнатия производит, скорее, отрадное впечатление, ведь скорби и страдания открыли ему путь к «любви и смирению», которые, по свидетельству очевидцев, в последние дни жизни святителя «разливались вокруг него такими потоками, что потрясали душу и окружавших его…»
Юлия Балакшина
