Евангелие на Литургии в день апостола Стефана. От Матфея, глава 21, стихи 33-42
Союз чудес и притч
Притча о злых виноградарях - 14-я из 19-ти, имеющихся у Матфея. Численно они сопоставимы лишь с чудесами, описанными в том же Евангелии - их 20.
Такое почти равное соотношение двух граней благовестия Иисуса встречается только у Матфея. Так подчеркивается внутренняя связь между ними и их равноценность в служении Христа Спасителя.
Чудеса показывают, что возвещенное пророками мессианское Царство пришло в Нем Самом, а притчи раскрывают весь мыслимый спектр вопросов, касающихся этого Царства, - от Его безальтернативной ценности для человека и до конечных судеб иудаизма, отвергшего Царство. Чудеса являют Царство в народе обетования, притчи - Его актуализируют. Вместе они указывают на Иисуса, в Котором Царство Божие обретает свое окончательное осуществление.
Притчи у Матфея
Общим знаменателем для всех притч первого Евангелия является доминирование в них темы Царства. Следующая особенность - в его методе. Поучения Иисуса группируются по аналогии сюжетов, благодаря чему выделяется 5 опорных столпов: это Нагорная проповедь (5-7 глл.), отправление 12-ти (10 гл.), притчи (13 гл.), наставления о жизни в общине (18 гл.) и эсхатологические речи (24-25 глл.).
В 21-22 глл. имеются три притчи, вторая из которых и есть объект нашего внимания. Рассмотрим ее содержание с учетом главных особенностей, связанных как с подачей данной темы, так и с местом расположения притчи в общей композиции первого Евангелия.
Общая направленность притч у Матфея
Намерения автора следует искать либо в начале, либо в конце его книги. Точно так же общую направленность притч Матфея можно ощутить, сопоставив первую и последнюю из них.
Притчи о доме, построенном на камне или на песке, (7, 24-29) и о суде над народами (25, 31-46) отражают, как и все Евангелие в целом, свершившуюся драму: неприятие Иисуса влечет за собой утерю Израилем своего религиозного статуса, в то время как вера в Иисуса создает новый истинный народ Божий - Церковь.
О том же свидетельствует композиционная особенность подачи притчи о злых виноградарях Матфеем.
Во-первых, ее обрамляют две притчи, имеющиеся только у Матфея. В первой притче - о двух сыновьях - указывается на отвержение иудеями свидетельства Иоанна Крестителя и исключение их из Царства. Во второй притче фигурируют те же образы и темы, но небрежность и неверие первой притчи переходят здесь в преднамеренный, обдуманный бунт. Вина виноградарей отягощена до крайней меры убийством любимого и единственного сына их хозяина.
В третьей притче - о брачном пире - подчеркнута несокрушимость промысла Божия: то, что должно было быть свершением Израиля, будет достигнуто и без него.
Во-вторых, притча о злых виноградарях принадлежит последнему разделу Евангелия, посвященному Страстям и прославлению Иисуса (21-28 глл.). Это предполагает, что ее содержание должно иметь итоговый характер. На то же указывают главные темы и соответствующие им образы притчи.
Задействованные в притче образы и воплощенные в них темы - предельно масштабны в рамках Библии. Хозяин виноградника - Бог, виноградник - Израиль, виноградари - ветхозаветная теократия, слуги и сын хозяина - пророки и Сам Иисус; забота хозяина о винограднике - его любовь к нему, а история со слугами и сыном - его терпение и милосердие даже ко злым; смерть сына за пределами виноградника - распятие Иисуса вне стен Иерусалима; отнятие виноградника - суд; отвергнутый и ставший тем не менее краеугольным камень - несокрушимость Промысла Божия; другой народ - язычники.
Но свою завершенность образы притчи обретают благодаря определенным деталям повествования.
Нюансы
Выделяются два ведущих мотива. Первый восходит к притче о винограднике в 5-й главе книги пророка Исаии, откуда Иисус берет все образы Своей притчи (редкий случай для притч в целом). Этой притчей Исаия продолжает ряд пророческих обличений развратившегося Иерусалима. Этим Иисус показывает: со времен Исаии (VIII век до Р. Х.) все остается по-прежнему.
Второй мотив связан с образом насажденного хозяином виноградника: он смещает акцент с богоизбранничества еврейского народа на его создание всемогущим Словом Божиим (ср. Быт. 17, 1-22; 18, 1-19; 22, 1-18) и возводит понятие отцовства к Самому Богу. В культуре Древнего Востока отказ сына повиноваться отцу был неслыханной дерзостью (тема притчи о двух сыновьях). Это восстание против власти отца. Восстание народа против своего Творца (тема притчи о злых виноградарях) - это еще и тема уничтожения истоков своего бытия со всеми гибельными последствиями.
Притча о злых виноградарях - единственная имеющая себе параллель за пределами Евангелий. Такой параллелью является речь первомученика Стефана перед синедрионом (Деян. 7). Два столпа религиозной жизни иудеев - храм и закон - уже умерли; с отвержением Христа, Единственного, Кто наделял их ценностью и смыслом, они утратили свою спасительную силу. Храм стал предметом идолопоклонничества, а еврейский народ перестал быть Израилем Божиим. Утверждая это перед Сыном Человеческим (7, 56), Стефан обозначил свершившийся факт: передача Царства другому народу состоялась.
Протоиерей Георгий Шмид
