Сегодня, когда со дня преставления протоиерея Николая Гурьянова (24 августа 2002 года) прошло уже пять лет, о нем написано очень много различных воспоминаний, некоторые из которых я читала с недоумением и даже огорчением. Например, никогда в жизни отец Николай не почитал Григория Распутина или Ивана Грозного святыми, как теперь ему приписывают. Да и вообще, почему же так непохож отец Николай, каким я его знала, на «батюшку» из этих статей? Может быть потому, что многие авторы описывают общение с ним, когда к нему со всех концов приезжали уже толпы паломников. Я же помню его еще до всех этих событий.
Юлия Мезина
регент храма Рождества Богородицы
при СПб консерватории
Моя бабушка, Александра Дмитриевна Федорова (1912 г.р.), была регентом в храме Святителя Николая на острове им. Залита, как и ее отец, который тоже служил в этом храме регентом еще до революции.
Бабушка очень властная и строгая, всегда неукоснительно соблюдала церковные уставные порядки. Всех всегда учила и на все указывала, особенно когда касалось церкви. Отец Николай часто ее смягчал словами: «Александрушка! Не сердись!» или «Ну ничего, ничего, Александрушка…» Всегда очень спокойно, ласково, миролюбиво. Смиряя крутой нрав, моя бабушка всегда слушалась своего духовника.
Мы с бабушкой часто бывали у него в гостях, да и я со своими друзьями тоже любила забегать к нему. И конечно он угощал нас сластями, которые всегда были припасены у него для деток. Отец Николай относился к нашим детским заботам очень серьезно, с пониманием выслушивал. Взрослые в деревне не очень воспринимали детские тревоги. У них всегда было много «взрослых» дел, а внимание и сочувствие находили мы у отца Николая. И, конечно, только он один лечил и выхаживал больных кошек и раненых птиц, которых мы носили ему постоянно.
Был и такой случай (мне было лет шесть или семь), который навсегда мне запомнился. Отец Николай сидел на скамеечке, я стояла рядом, и вдруг увидела как на его руку сел огромный деревенский комар (только в деревнях такие гигантские комары). Я разволновалась, закричала, что надо его убить поскорей! Батюшка даже не шелохнулся, посмотрел на него и сказал мне успокаивающе: «Он тоже кушать и жить хочет…» И все. И не было в его словах и тоне позерства или нравоучительности, все очень просто и искренне.
Скромность во всем
Жил отец Николай в маленьком домике, в быту был очень неприхотлив. Сетовал на мою бабушку, которая периодически присылала ему и еду, и деньги. В 70-е годы все провинции жили очень голодно.
При домике был небольшой садик, в котором росло много разных красивых цветов, кустов с черной смородиной, всевозможной зелени. И дорожку, которая вела от калитки до входа, тоже украшали цветы. И было так спокойно и уютно в этом маленьком садике! Какое же я ощутила разочарование, когда в 2000 году я приехала на остров Залит, и увидела вытоптанный сад и сухую голую землю.
Отец Николай всегда ходил быстрым, целеустремленным шагом, в светло-сером подряснике, с развивающимися седыми волосами, как будто летел.
В церкви, где он служил, на службе всегда были прихожане. Многие приезжали на «ракете» из других деревень, приезжали паломники и даже туристы из Эстонии.
К паломникам батюшка относился по-разному. Помню случай, для меня - маленькой девочки - очень яркий, я отца Николая таким не знала. Приехало к нему много народу как раз откуда-то из Эстонии. Подошли группой к церкви и стоят, ждут.
Вышел отец Николай, все к нему, многие что-то спрашивали, а к одной женщине он быстро подошел и палочкой своей ткнул ее в лоб и говорит: «Езжай, откуда приехала!» Спокойно сказал, без злобы, но решительно. Она что-то запричитала, но в храм так и не зашла.
Из местных жителей в храм ходили только пожилые люди, а молодые боялись, были 70-е годы, и могли быть неприятности. Но в деревне и жители, и местная власть во главе с председателем колхоза к отцу Николаю относились очень почтительно.
Случай в церкви
На Яблочный Спас всегда было много народа в церкви, все несли яблоки и другие фрукты на освящение. Приходили и те, кто хаживал в церковь редко.
Но на большие праздники традиционно собирались почти все. Решились прийти в церковь и две мои подружки - сестры Аля (11 лет) и Таня (13 лет). Если Аля с интересом относилась к церковной жизни, то Татьяна пришла только из любопытства и настроена была скептически.
Я ждала их, высматривая с клироса. Первая вошла Аля и встала тихонько в сторонке, Таня за ней. Обе нарядно одетые, по традиции лучшее надевать в храм, в белых платочках. Таня вошла, остановилась, как-то засуетилась и вышла на улицу. Я ничего не поняла и стала ждать. Она вернулась и опять то же самое, потопталась на месте и вышла из храма. Началась служба, и я уже ее не видела.
После мы все встретились и накинулись на Таню с расспросами. И вот что она нам рассказала: «Вошла я в храм, и внезапно почувствовала себя очень плохо, голова заболела, дышать нечем, только одно желание - выйти отсюда. На улицу вышла, все прошло. Вернулась, а это состояние опять навалилось, и так несколько раз. Так и не смогла попасть на службу».
Мы слушали ее, затаив дыхание. В деревне всегда разговоры велись о том, что многих бесы не пускают в храм. А тут и с моей подругой произошло то же самое.
Последняя встреча
В мой уже упоминавшийся последний приезд на остров Залит после долгого перерыва, я, подходя к домику отца Николая, все больше удивлялась и огорчалась. Еще в Петербурге я узнала, что к батюшке ездят со всех мест: кто за благословением, кто за откровением, кто за добрым словом, кто из любопытства. И вот сама увидела много народа у его домика, у кладбища напротив, да и на самом кладбище тоже.
Собираясь в небольшие группы у могилок, люди распевали акафисты кто во что горазд. Некоторые спали тут же, кто-то выкрикивал какие-то прошения. Картина для меня ужасающая, ничего тише и безмятежней этого кладбища не было в те времена, когда я много лет подряд проводила у бабушки все летние каникулы.
Отец Николай всегда вел уединенный образ жизни. На виду никогда не был, только в храме, все очень скромно. Вокруг него всегда была тишина и покой. А тут такое людское настойчивое море. Все просят, требуют, передают огромное количество подарков, еды и т. д. Батюшка все обратно отправляет, а люди не берут, требуют, именно требуют, все взять. А для него это всегда было тяжело.
И вот подходят помногу раз одни и те же за благословением. Он им говорит: «Я же вас мазал маслицем уже?!» Отвечают: «Так батюшка, нам далеко ехать!!!» Ну что на это скажешь?
Приехал один мужчина за благословением на женитьбу. А отец Николай ладошкой ткнул ему по лбу и говорит: «Ты ж три раза уже женат был, что ж тебе надо?!» Оторопел мужчина и ушел.
Многие священники говорили своим прихожанам, которые собирались за советом к отцу Николаю, чтоб не тревожили его, а если уж готовы от старца что услышать, так все в точности выполнять. А если старец такое скажет, что тебе не понравится? Как жить дальше с этим? А ведь многие приезжали из любопытства. Да и сейчас, уже после смерти батюшки, на его могилку едут с разным настроением. Кто хочет почтить его память, помолиться о своих скорбях, а кто за компанию, словно на диковинку посмотреть.
