Сергей Земсков
sergey@aquaviva.ru
Скорее даже об искусстве, которое вырывает человека из цепких лап забот мира сего, в котором человек невольно, а может, и сознательно, не жалея себя, бетонирует свое сердце материей. Скорее даже о церковном искусстве, в котором человек пытается выразить невыразимое, явить невидимое, соделать несоделаемое. Вернее, о христианском понимании искусства, где границы возможных подходов расширяются за территорию храма и становятся доступны огромному числу людей, которым непонятны глубина православных икон и красота богослужения, направленная на прославление и благодарение Христа, отдавшего Себя на Распятие, чтобы мы могли жить… Многим в церкви непонятно - и разум не откликается, а сердце мучается…
Мы пытаемся взыскать и постигнуть сокровенный смысл нашего Бытия, Бога и приложить к себе Светлый образ, чтобы увидеть себя в Истории Спасения, не наблюдателями со стороны или зайцами, которых вывозит Дед Мазай, а соучастниками, делателями хоть чего-нибудь достойного имени Христианин. И, как правило, не находя себя в сплоченных рядах сотрудников Христовых, мы просим прощения: «Господи, ничего не могу, ничего не имею, плохо различаю… вот грешу, прости. Спасибо.» Отстрелялся вроде…
Наши ближние, неверующие, смотрят на это «юродство» и справедливо недоумевают.
Фильм «Возвращение» снимает режиссер Андрей Звягинцев, который только идет к вере, как он сам говорит. Детей усыновляют люди не потому, что они ходят в церковь а потому что в них уже заложена потребность отдать маленькому человечку свою жизнь, здоровье, терпение. И все просто так, не за награду. Необходимость покаяния человека перед Богом, общества перед человеком, государства перед обществом пророчествуют поэты, историки, философы и многие другие, но все это не голос Церкви. Все идет своим чередом, параллельными курсами. Все заняты важными делами: кто-то «спасения», а кто-то исправления. Когда человек захочет напитаться сил у Бога и придет в церковь, то первое, что рискует он услышать о себе, что виновен… Ему расскажут это и призовут поверить в свою вину, чтобы начать путь «спасения». Такую «борьбу с невежеством» назовут просвещением… И ходим мы потом такие опущенные, безрадостные христиане и ненавидим чуждый нам «злой мир», где есть врачи, которые ведут борьбу за жизнь умирающего, где есть дворник, следящий за чистотой, есть журналист, отстаивающий интересы затравленных стариков, есть художники, строители, печатники… все, и где каждый в свою меру принимает участие в творческом деле размягчения сердец, сам того не ведая. А ведь только в размягченное сердце может войти Христос…
