Протоиерей Виктор Московский: «Он был очень видный архиерей» (воспоминания о митрополите Никодиме (Ротове)) | RSS |
«Вода живая» продолжает серию публикаций к 30-летию кончины митрополита Никодима (Ротова). Своми воспоминаниями о владыке делится благочинный Петроградского округа Санкт-Петербургской митрополии, настоятель храма во имя Смоленской иконы Божией Матери протоиерей Виктор Московский.
– Отец Виктор, расскажите, пожалуйста, о Вашем знакомстве с митрополитом Никодимом.
– Моя первая встреча с владыкой Никодимом произошла в 1967 году в Ленинградской Духовной семинарии. Мы уже поступили в первый класс, и владыка по традиции пришел знакомиться с нами. Он пришел на урок, взял журнал и стал нас по списку называть и спрашивать, откуда мы родом, где крестились, где учились. Надо вообще сказать, что владыка Никодим вообще огромное значение придавал Духовным школам. Он считал, что священнослужители должны быть грамотными, образованными.
– Почему, как он это объяснял?
– Потому что в те трудные времена отношение к Церкви со стороны общества было крайне негативное. И он подчеркивал, что образование для Церкви сегодня – крайне важно, и очень требовательно относился к нашим занятиям. Как-то, когда я еще учился в семинарии, но уже служил на приходе, я вовремя не сдал один зачет – потому что служил в это время. Он отругал меня и сказал, чтобы я в следующий раз не стеснялся, подходил к настоятелю и отпрашивался на зачет.
– Будучи семинаристами, какие чувства вы испытывали по отношению к владыке Никодиму? Вы боялись его?
– Нельзя сказать, что мы боялись его. Но мы чувствовали трепет, когда с ним встречались. Он был очень видный архиерей. Он отличался строгостью, но, в то же время, человеческой простотой и любовью. Он часто приходил на экзамены, особенно на трудные, и, представьте, выручал студентов – выводил их на хорошую оценку. Например, был у нас такой заслуженный профессор, Николай Дмитриевич Успенский – очень строгий, просто гроза семинаристов. Его предмет – «Литургика» – был очень трудным, и спрашивал он его очень строго. А владыка Никодим сдерживал его, говорил: «Ну ладно, Николай Дмитриевич, но хорошо ж отвечает студент, – ну, поставьте четверочку»… Вообще он очень много времени уделял общению со студентами – приглашал к себе в гости, рассказывал истории из своей жизни, поучал нас, воспитывал…
– А каким был владыка за богослужением?
– Он служил всегда очень достойно, величественно, ровно… Каждое слово было понятно – дикция у него была прекрасная.
– Сегодня самые разные оценки звучат в отношении церковно-политической линии, проводимой митрополитом Никодимом. С Вашей точки зрения, почему владыка пошел на диалог с властями? И как можно было вести диалог с безбожниками?
– Нужно понимать, что было тогда такое время, что все в нашей стране были под госконтролем – и Церковь, и наука, и искусство. И если бы владыка начал «рубить с плеча» и открыто заявлять: «Нас душат!», он на следующий же день был бы удален на покой или в тюрьму. Он же действовал более мягко, он добился от властей определенного понимания нужд Церкви, он создал такие условия, в которых он смог и что-то требовать от властей. Например, он смог сохранить наши Духовные школы. Если бы владыка Никодим не отстоял Духовных школ – у Церкви просто не было бы священников. Так что его позиция тогда была единственно возможной в плане выживания Церкви.
Беседовала Анастасия Коскелло,
«Вода живая»,
11.09.2008.
Фото – Елизавета Егорова.
|