Священник врачу не конкурент
"Приход у нас не маленький, хотя жителей на Каменном острове немного и добираться до храма не очень удобно",— рассказывает настоятель протоиерей Вадим Буренин.— Однако многие знают сюда дорогу Удивительно, но каждый год мы крестим, венчаем приезжающих специально в этот храм из Америки, Германии, Франции, Финляндии и других стран«. К сожалению, такие радостные события не всегда являются причиной, приводящей людей сюда, чаще их приводит горестное известие, например, об онкологической болезни кого-то из родственников.«Когда я служил в Серафимовском храме, к нам приходил священник Алексий Махонин, который раньше был цитологом в Городском клиническом онкологическом диспансере,— вспоминает отец Вадим.— В 1996 году, когда я стал настоятелем нашего храма, отец Алексий уже был здесь штатным священником, он и привлек меня к служению в онкологическом диспансере. Главный врач Георгий Моисеевич Манихас был всегда к нам доброжелателен». Уже четыре года в диспансере открыта молитвенная комната, освященная по благословению митрополита Владимира. Недавно диспансер получил еще одно здание на проспекте Ветеранов, там тоже будет молитвенная комната.
Помимо Городского онкологического диспансера клирики храма посещают больных и в других лечебных учреждениях. Есть у храма небольшая часовня в Институте мозга человека. Ныне покойная Наталья Бехтерева (известный нейрофизиолог, научный руководитель института) посещала Предтеченскую церковь и просила клириков храма помогать и врачам из Института мозга человека, и больным.
Клирики храма навещают и Дом ветеранов войны, где тоже есть часовенка. «Мы не только служим молебны и панихиды, но и устраиваем концерты,— рассказывает настоятель.— Выступают дети из воскресной школы, певчие и прихожане, которые имеют музыкальное образование. Я даже сам пою». На вопрос, как ветераны относятся к священникам, ведь многие всю жизнь придерживались совсем других убеждений, отец Вадим отвечает: «Говорят, что они убежденные коммунисты, но верят, что есть Бог».
Священники храма сотрудничают и с батальоном обеспечения учебного процесса Военно-космической академии имени А.Ф.Можайского: приезжают, ведут духовные беседы. Раньше посещали еще военный санаторий, спортзал которого в советское время был в помещении храма. Но сейчас санаторий закрыли. «Там проходили реабилитацию летчики, другие военные, побывавшие в горячих точках,— говорит отец Вадим.— Многие крестились, воцерковлялись, венчались у нас. До сих пор пишут, приглашают в другие города. Иногда езжу...»
Нынче во многих больницах есть часовни и молитвенные комнаты. Как относятся к этому врачи? «В Городском клиническом онкологическом диспансере, в Институте мозга человека не было ни одного случая, когда врачи противодействовали нам,— говорит отец Вадим.— Но бывает и другое отношение. На Песочной набережной есть детский психоневрологический центр, глава которого обратился к владыке с просьбой устроить там часовню. Мы стали там служить, но со стороны многих врачей было непонимание, видимо, им казалось, что если показатели выздоровления повысятся, это вменят в заслугу не им. И все-таки удалось найти общий язык, показать, что мы не конкуренты врачам. Несколько лет назад пришел новый главврач и сказал, что часовня не нужна, мы можем работать с детьми в одной комнате с психологами. Что ж, мы повесили иконы в этой комнате и делим помещение с психологами».
Не приговор, а звонок
Отец Вадим сотрудничает с ассоциацией врачей «Антирак», выступает на конференциях. "Диагноз „онкология“ — это звонок для человека, чтобы подумать о своей жизни и изменить ее«,— считает он. Одна из прихожанок, Алла Рябошапка — преподаватель Университета телекоммуникаций имени М.А.Бонч-Бруевича, тоже посещала конференции ассоциации «Антирак». «Я ходила на эти занятия, когда готовилась к операции,— рассказывает Алла Петровна.— Там познакомилась с батюшкой, стала ходить в храм и на беседы для женщин, страдающих раком молочной железы, в наш церковный дом. Мы часто ездим в паломнические поездки, например, в ноябре прошлого года были в Новгороде». Алла Рябошапка сейчас преподает на катехизаторских курсах при храме Рождества Иоанна Предтечи.«Жизнь Аллы Петровны совершенно преобразилась,— говорит отец Вадим.— Это хороший, яркий пример того, что болезнь — не приговор, что все зависит от человека». Глядя на эту красивую, энергичную женщину, трудно поверить, что у нее в прошлом — тяжелое заболевание.
Некоторые прихожане сами выказывают желание потрудиться волонтерами, кого-то просит отец Вадим. «Я не занимаюсь волонтерством регулярно, но иногда прихожу побеседовать с больными,— говорит Алла Рябошапка.— Не тяжело ли мне возвращаться вновь к этой теме?.. Пожалуй, нет. Я приняла свое состояние, живу... и если я могу людям помочь, ответить на вопросы, стараюсь это делать».
Больные, по словам отца Вадима, относятся к возможности общаться со священниками по-разному: «Чаще приходится сталкиваться не с атеистическим, а просто с равнодушным отношением. Помню, лет 15 назад женщины говорили: „Батюшка, не трогайте нас, нам осталось жить несколько месяцев“. Я в ответ: „Подождите! Час, когда Господь нас призовет, все равно наступит, но никто не знает, когда. У нас еще есть время потрудиться во славу Божию и приложить все усилия, чтобы жить по заповедям Божиим“. Сначала надо мной посмеивались: я-то молод, а им — под 60. А потом многие из этих женщин стали ревностными молитвенницами,— и, главное, все они до сих пор живы, хотя уже в очень преклонном возрасте».
Часовня от «Мостотреста»
Не так давно рядом с храмом открылась часовня иконы Божией Матери «Всецарица». Здание часовни построено в том же стиле в советское время. История его удивительна. В 1950-е при реконструкции Ушаковского моста архитекторами Владимиром Васильковским и Петром Арешевым был построен небольшой павильон для разводки моста. Архитекторы удачно стилизовали его под соседний храм. Ушаковский мост за свою историю разводился раза два, и больше он разводиться не будет. Потом павильон сгорел и находился в таком состоянии долгое время. Прихожане Предтеченского храма и раньше обращались в «Мостотрест» с просьбой предоставить здание под подсобное помещение, но получили отказ. Но когда отец Вадим предложил отдать павильон под часовню, директор «Мостотреста», ныне покойный Юрий Петров, сказал: "Это то, что надо, поддерживаю!".Проект реконструкции часовни создал Владимир Васильковский, который в свое время и строил это здание. "Вскоре после освящения часовни он мирно отошел ко Господу, и мы здесь его отпевали«,— вспоминает отец Вадим.
Теперь в часовне каждый день служат молебны перед образом Всецарицы. Здесь есть специальный журнал, куда люди записывают свидетельства о чудесных исцелениях. Настоящее чудо произошло и в семье отца Вадима: «Несколько лет назад жене моего брата поставили диагноз — скоротечный рак. Мы обратились к известному профессору Владимиру Семиглазову, он сказал: „Мы сделаем все, что сможем, но нужно молиться“. Мы молились, ей сделали несколько облучений, и раковые опухоли прошли! Профессор был поражен: „У меня таких случаев единицы“. Так что для меня свидетельства о чудесах от Всецарицы — не пустой звук».
объявления читают мало...
Иерей Константин Слепинин, клирик храма Рождества Иоанна Предтечи, служит в часовне на территории Городского онкологического диспансера: «Мы стараемся регулярно совершать Таинство Соборования: каждый пост и между постами, если необходимо. Если больные могут дойти до часовни, мы совершаем Таинства в часовне, а если не могут — прямо в палате. Объявления о нашей часовне развешаны по всей больнице, но, как показывает опыт, их мало читают. Поэтому наша прихожанка Татьяна Васильева периодически ходит по палатам, рассказывает о Таинствах, о том, что в больнице есть часовня. Многие больные таким образом получают первые знания о церковной жизни».
Не секрет, что, заболев, человек ищет любые способы, чтобы поправиться, и некоторым людям все равно — к священнику идти или к экстрасенсу. «Если человек говорит, что в Бога не верит, но хочет собороваться или причаститься „на всякий случай“, приходится иногда отказывать, потому что Таинства профанировать нельзя,— считает отец Константин.— Объясняю, что Таинство не гарантирует исцеления, что на все воля Божия. Но даже если человек не поправится, ему все равно польза: облегчение страданий, укреп-ление духа.
Я бы не стал называть посещение больных окормлением. Окормление — от слова „кормчий“, а не от слова „кормить“, как многие думают. Бывает, священник видит больного впервые в жизни за несколько дней, часов и даже минут до его смерти. Тут, конечно, ни о каком окормлении речь идти не может. А вот если, заболев, человек начинает ходить в храм — это другое дело».
Какая это по счету палата?..
Татьяна Васильева уже четыре года каждый будний день дежурит в часовне добровольно, во славу Божию. «В моей жизни так все сложилось, что я могу себе это позволить. И благодарю Господа и всех, кто доверяет мне это служение. Думаю, что в каждом стационаре нужен храм или часовня, куда верующие больные или их родственники могли бы прийти и помолиться, не покидая больничную территорию. А у неверующих была бы возможность задуматься над тем, что есть Бог. Хотя, как показывает моя практика, заходят, к сожалению, очень немногие. Но у каждого из них чувствуется настолько глубокая и выстраданная потребность в общении, что короткого разговора недостаточно. Иной раз беседа превращается в исповедь, а иной раз — в экспресс-катехизацию. Сначала я расстраивалась, что прихожан мало. Но скоро поняла, что такая спокойная и размеренная обстановка очень помогает найти контакт. Да и свободное от общения время не проходит впустую: стараюсь потратить его на самоподготовку, чтение книг.
Раз в неделю у нас совершается молебен перед иконой „Всецарица“, а во время каждого поста проводится соборование. И, как оказалось, мало просто сообщить об этом, надо идти по палатам, объяснять, потому что в большинстве случаев и крещеные люди очень далеки от Церкви. Например, о Таинстве Соборования почти никто раньше не слышал, а если кто и слышал, то понимал его смысл не совсем правильно. Поэтому, когда приходишь в палату, нужно не просто объявить, что тогда-то будет соборование, а объяснить, что это за Таинство, почему оно необходимо больным. Эта тема тянет за собой другие: Исповедь, Причастие... И так 20 палат подряд только на одном из отделений. К концу обхода сил уже не остается. Иногда сталкиваешься с негативным отношением к Церкви. В этой ситуации многое зависит от того, какая это по счету палата, если первая-вторая, то есть силы, могу и подискутировать. Агрессия даже лучше: значит, человека что-то задевает. Гораздо хуже равнодушие. А ведь болезнь — это посещение Божие, оно нужно для того, чтобы человек опомнился и открыл свое сердце Богу. И если это происходит, что может быть радостней?»
Татьяна Кириллина
