Patres familiae и «отцы народов»

Отцовство и власть во все времена были неразрывно связаны. Для так называемых традиционных обществ отцы — это, в первую очередь, власть имущие люди. В языческих цивилизациях древности власть отцов над своими семействами, родовыми общинами и над обществом в целом была практически абсолютной. В древнем Риме отец (pater familias) пользовался неограниченной властью в пределах собственного семейства, он не только давал разрешение на брак собственных детей, не только определял их профессиональный путь, но мог продать их в рабство, а при желании и казнить. Жизнь новорожденного ребенка вообще не защищалась законом до тех пор, пока отец не совершил над ним обряда признания и принятия в семью. Если ребенок рождался с уродствами или просто не устраивал отца по каким-то причинам, его можно было сбросить с обрыва в море или отнести в лес на съедение диким зверям. Ни общество, ни государство подобную практику не осуждали: считалось, что принятие таких решений — исключительное право pater familias. Словно бы априори предполагалось, что жизнь, данная отцом ребенку, может быть взята назад. Подобные патриархальные традиции в более сглаженной, редуцированной форме дожили до новейших времен. Как говорил сыну Тарас Бульба: «Я тебя породил, я тебя и убью»...
Исторически власть политическая, государственная произошла именно от власти отца. Это подтверждает и древнейшая политическая терминология. В том же Риме patres — это еще и наименование совета старейшин, позднее названного сенатом. Слова patres и senatores для римского права являются синонимами. И в позднейшие времена всякого сенатора автоматически называли «отцом» вне зависимости от его возраста и наличия у него детей.
«Отеческий» образ правителя характерен для всех авторитарных режимов. Словосочетание «Pater Patriae» («Отец Отечества») из эпохи римской республики перекочевало в императорскую Россию (такой титул был официально присвоен Петру Великому). «Батюшками» и «матушками» называли в народе всех наших императоров и императриц. В советское время эта традиция трансформировалась почти в религиозное почитание коммунистических вождей. Все пионеры знали, что они — «внучата Ильича», а образ товарища Сталина как «отца народов» и по сей день владеет умами многих сограждан. И поныне граждане многих республик почитают своих президентов и премьер-министров за «отцов». Например, экс-премьера Словакии Владимира Мечьяра, бессменного президента республики Беларусь Александра Лукашенко.

Отцы — для детей

Отношение к правителю как к отцу — одна из форм патернализма. Следует отметить, что патернализм сам по себе не является ни политической идеологией, ни формой политического режима. Правильнее считать его особой системой взаимоотношений между традиционалистски настроенным большинством общества и верховной властью, точнее — ее носителем. Эти отношения не обязательно должны быть институциональными. Патерналистскими лидерами в разные времена были и словацкий католический священник, основатель Народной партии А.Глинка, и лидер румынской «Железной гвардии» К.Кодряну, и предводитель анархической вольницы на юге Украины в период Гражданской войны «батька» Н.Махно.Патернализм, однако, бывает двоякого рода. Первая и, увы, наиболее часто встречающаяся форма — патернализм агрессивный, подразумевающий неспособность лиц, находящихся в подчинении «отца», не только к принятию собственных самостоятельных решений, но и к какому бы то ни было автономному существованию. «Ты без меня — нуль без палочки»,— словно бы говорит такой «отец» своему нахулиганившему «сыну». Имея в виду, что из такого состояния «нуля» сыну не выбраться никогда, уж до смерти отца точно.Некоторые психологи и культурологи истолковывают подобное отношение «отца» к «детям» как свидетельство его собственной личной и политической незрелости. Недаром именно в эпоху тоталитарного режима общество оказывалось наиболее инфантильным. Как в анекдоте про белорусских колхозников, звонящих своему национальному лидеру по телефону («Что ж вы, без батьки уже и картошку перебрать не можете?!»). Но кому хочется признавать себя такими беспомощными «колхозниками»? Вопрос риторический. Именно по этой причине слово «патернализм» сегодня имеет преимущественно негативную коннотацию.Однако есть опасение, что по традиции наше общество рискует вместе с «водой» выплеснуть и «младенца». Критикуя патернализм во всех его проявлениях, мы провоцируем собственные государственные власти полностью отказаться от какой бы то ни было ответственности перед гражданами. Отрицая «патернализм агрессии», мы наряду с ним отрицаем и патернализм положительного свойства: «патернализм защиты», патернализм подлинный, идеалы которого нам задает христианская традиция.

Пастырь, которому овцы не свои

В языческом сознании отец — это тот, кто полностью владеет своим сыном и не позволяет сделать ему ни шагу самостоятельно. В христианской парадигме подлинный отец — это Бог, Который, имея безраздельную власть над миром, оставляет человеку свободу, и отцовство Которого проявляется не в карательной силе, но в любви к сыну, в принятии сына и заботе о нем.Христос в своей проповеди ясно разграничивает подлинного правителя, «пастыря доброго», отца и защитника своих «овец», и наемного пастуха, которому безразлична судьба стада: «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и не радеет об овцах» (Ин. 10, 9–13).
При этом Господь призывает нас не преувеличивать власти «отцов» над остальными людьми. «И отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах»,— говорит Христос (Мф. 23, 9). О том, где проходят границы человеческой власти, напоминает нам апостол Павел: «Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или [как] [судят] другие люди; я и сам не сужу о себе. Ибо [хотя] я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь» (Рим. 2, 3–4).
Почему-то апостола Павла с его призывом повиноваться властям подчас пытаются представить защитником именно инфантильного истолкования патернализма. На самом деле Павел призывает не судить властителя лишь с тем, чтобы не судить в принципе — в том числе и самих себя, чтобы признать наличие подлинной власти только у одного источника — у Бога.

Социальный недуг или социальное государство?

Президент РФ Дмитрий Медведев в своей статье «Россия, вперед!», выпущенной в сентябре минувшего года, среди «запущенных социальных недугов, сковывающих ее (России.— Прим. ред.) творческую энергию, тормозящих наше общее движение вперед», назвал в том числе и «широко распространенные в обществе патерналистские настроения». Патернализм, по мысли президента,— это «уверенность в том, что все проблемы должно решать государство. Либо кто-то еще, но только не каждый на своем месте». Данные слова главы государства, безусловно, нуждаются в комментариях.Действительно, социальная пассивность, слабость гражданского общества — суть коренные проблемы российской жизни. Однако, на мой взгляд, говоря сегодня о том, что «наши люди слишком надеются на государство», не следует впадать в другую крайность и приветствовать полное снятие государством с самого себя каких бы то ни было обязательств перед обществом. Ведь если государство не решает проблемы народа, для чего же тогда оно существует?Напомню, что по Конституции РФ (ст. 7) наше государство призвано выполнять функцию заботы о своих гражданах: «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты».Огромная опасность в том, что на волне преодоления «патерналистских настроений» в обществе наше государство «забудет» о своих непосредственных задачах, возложенных на него и по светскому, и по духовному закону. Что, призывая граждан быть более предприимчивыми и самостоятельными, государственные чиновники лишат последних социальных гарантий тех, кто в них, безусловно, нуждается: пожилых людей, детей, инвалидов. Что под лозунгом преодоления «социальных недугов» мы попросту уничтожим в России все признаки «социального государства»...Возвращаясь к теме политического патернализма, замечу: возможно, государству (в том числе и современному российскому государству) пора возвратиться к своему подлинному «отцовскому» предназначению, осуществлять не власть над «подданными», но заботу о гражданах.

Подготовила Анастасия Коскелло