Давайте подумаем, о чем точно не скажет в проповеди приходской священник. О ценах на нефть? Да. О выборах президента? Наверно. Об экологической ситуации в мире?.. Стоп. По крайней мере, один священник в Санкт-Петербурге готов говорить об экологии, о ее месте в христианском мировоззрении и о том, что Церковь может сделать в этой сфере. Это директор Православного института миссиологии, экуменизма и новых религиозных движений, президент Межцерковного партнерства «Апостольский город — Невская перспектива» протоиерей Владимир Фёдоров.
Экология — еще один призыв к аскетике
—
Отец Владимир, Вы заинтересовались проблемами экологии только потому, что нужные книжки в детстве читали или как-то иначе?
—Все произошло спонтанно, случайно. Меня в молодости ко многому тянуло, и к русской религиозной философии в том числе. Я увлекался идеями Николая Фёдоровича Фёдорова, читал книги отца Сергия Булгакова, отца Павла Флоренского, которые много страниц посвятили отношению человека к Творению. Учился я на матмехе, а работал, так получилось, в психологии и социологии. Потом ушел в семинарию, но все эти интересы оставались где-то в подсознании. В 1989 году меня попросили сделать доклад на собеседовании с финскими лютеранами. И я, исходя из своих юношеских интересов, написал о христианской ответственности за целостность творения. С тех пор ко мне стали подходить то экологи, то представители общественных движений с предложениями: «Надо организовать духовно-нравственный экологический центр». «Надо,— говорю,— только я ничего организовывать не буду, потому что нужны ресурсы, силы. Я могу проконсультировать, могу поучаствовать, но брать на себя ответственность — нет».
—
А эти предложения от светских или церковных людей исходили?
—От светских. Но и среди светских экологов были православные христиане, которые хотели создать такую организацию в союзе с Церковью. В 2005 году появился центр «Духовно-экологическое возрождение», но он не имеет поддержки Церкви... Да и у меня пока нет никаких полномочий, чтобы от лица Церкви создавать какие-то экологические организации или проекты.
—
Зачем светским экологам церковное участие?
—Даже для нецерковных людей перспективы развития экологического сознания связаны с духовной проблематикой. Даже те, кто не идентифицирует себя с православием, все равно понимают, что экология — это проблема не экономическая, не биологическая, а нравственная, и без соответствующей этической установки в экологическом сознании ничего не изменить. А для православного человека экология и нравственность органично взаимосвязаны посредством очевидных ценностей.
—
Каких именно?
—Аскетических. Культура воздержания — единственный выход для человечества в деле справедливого распределения ресурсов, сохранения их для будущих поколений. Экономить электроэнергию, воду, не потреблять пищи больше необходимого, грамотно избавляться от мусора — все это непосредственно связано с аскетикой. Воздержание — не удел монахов или каких-то особенных подвижников: все должны быть аскетами, только для всех мера разная.Человечество вынуждено вырабатывать какие-то нормы, правила для того, чтобы существовать. Оказывается, что следовать этим правилам очень трудно, они требуют самоограничения, они требуют очень умной стратегии.Народы сами заинтересованы в том, чтобы культура, в которой они растут, развивалась в эту сторону. Конечно, должны быть внешние политические и экономические рычаги. Но каждый народ способен воспитывать экологическое сознание в рамках своей культуры.
—
Мне кажется, что экологией занимаются только страны, в которых решены все остальные проблемы.
—Да, это связано с состоянием экономики. Когда люди голодные, им не до экологии, там другая система ценностей. Поэтому и должна быть ответственность развитых стран за те, которые не достигли еще этого уровня. Нельзя спасти экологическую ситуацию в одном отдельно взятом государстве, потому что ветер, реки и миграционные потоки не знают границ.
—
Не очень ясно, с помощью чего можно подобное сознание воспитать.
—Приведу пример. В 1979 году я оказался в Германии. Стою на кухне в студенческом общежитии, мою себе посуду под краном. Внезапно подбегает немецкий студент и кричит: «Что ты делаешь?! Столько воды тратишь зря». Как на дикаря я посмотрел на этого человека, а дикарем-то был я.
—
У них вода дорого стоит.
—За него, кстати, государство платило. Но немцы благодаря этой дороговизне начинают понимать, что природные ресурсы нужно беречь. Поэтому появились регулируемые батареи: нельзя открывать форточку и в то же время топить! А мы выросли с ощущением, что у нас воды полно и элект-роэнергия дешевая...
—
Но Вы сами говорите, что первично воспитание. Я не понимаю, как можно сформулировать общее для всех экологическое мировоззрение.
—В языке светской культуры существует понятие ответственности, которое является универсальным. А для религиозного человека инстанцией ответственности является Бог, что усиливает необходимость воспитания этого качества. Можно по-разному говорить об ответственности в христианских общинах, в воскресных школах и в обычных учебных заведениях. Для одних это будет связано с понятием Творения: мы получаем дар, и наша ответственность — сохранить этот дар. Другие будут говорить на языке светской этики.Кстати, экология как нельзя лучше подходит для диалога верующих и неверующих. У мусульман, иудеев, христиан и атеистов забота о творении общая, хотя и описанная в разных категориях. Экологическая проблематика побуждает к сотрудничеству. Например, кто обладает богатством (Байкал, леса Бразилии и т.д.), доставшимся той или иной стране? Казалось бы, ответ очевиден: народ, который в этой стране живет. С другой стороны, если мы загадим Байкал, то для всего человечества устроим проблемы.
Не только слова
—
А наша Церковь готова говорить об этих проблемах?
—Недавно я оказался в Германии на конгрессе по экологии. Там присутствовали сотрудники ОВЦС, у которых я решил узнать, кто в Московской Патриархии занимается экологией. Оказалось, что они как раз и работают над созданием Экологической концепции. В итоге я был приглашен на первое заседание рабочей группы по написанию этой концепции.
—
На какой базе эта концепция создается? Греки ведь уже написали аналогичный документ, и они в нем пытаются опираться на святых отцов.
—Не то чтобы документ, а много проповедей, докладов. Есть особая служба, посвященная Творению, которую служат 1 сентября. Считается (и правильно считается), что в православии наибольший авторитет после Священного Писания — это святоотеческое Предание. Но отцы Церкви про глобализацию не писали. Пришло новое время, новые вызовы, а значит должны появляться новые ответы на новые вопросы.
—
Но конкретных дел пока очень немного.
—Почему? Есть серьезные экологические проекты в приходах и монастырях, создаются экологически чистые фермы и хозяйства (пример из нашей епархии — деятельность протоиерея Геннадия Зверева). Начинать можно с чего угодно. Например, в воскресной школе детям рассказывать, что нужно выключать лампочку, если выходишь из комнаты.Но главное не это. Экология неотделима от политики. Христианин должен включаться в общественную и политическую жизнь, беспокоиться о том, что происходит в стране. Если есть городская программа по свалкам, тратятся деньги на то, чтобы разрабатывать новые технологии по переработке мусора — это хорошо. А если нет, он должен сказать: «Мне не годится такое городское правительство, которое не заботится обо мне, о моем городе и нашем общем доме».
—
А в проповедях Вы упоминаете об этом?
—Косвенно, без экологической терминологии. Я говорю о нравственных аспектах, о том, что каждый наш поступок отражается на ближнем и дальнем, потому что в наше время уже и дальний стал ближним. Думаю, что слова об экологии нужно включать в проповеди, причем с практическими предложениями: давайте с завтрашнего дня экономить воду, давайте не выбрасывать батарейки куда попало.
—
Прихожане поймут, как думаете?
—Каждая добрая инициатива найдет своих последователей и найдет своих противников. Нужно стараться убедить других в том, что это необходимо.
Беседовал Тимур Щукин
