Философский словарь дает такое определение свободы: «способность человека к самоопределению в своих действиях». Но как самоопределиться правильно? Учиться свободе все равно что учиться ходить: будешь падать, ушибаться, но продолжать, тем не менее, необходимо. О том, что такое истинная свобода, шел разговор на круглом столе в рамках VI просветительской конференции, прошедшей в приходе собора Феодоровской иконы Божией Матери.

Протоиерей Александр Сорокин, настоятель Феодоровского собора:
Драма тех, кто приходит в Церковь, состоит в том, что они — сознательно или бессознательно — готовы к подчинению, желают покориться какому-то «игу». После всех своих духовных поисков они как будто нуждаются в чьей-то властной воле. Поэтому для многих, кто пришел в Церковь, бывает сложно принять весть о свободе. А между тем в читаемом при Крещении 31-м псалме говорится: «Не будьте как конь, как лошак несмысленный, которых челюсти нужно обуздывать уздою и удилами». Оказывается, во Христе, Которым мы все спасены, многое можно. Об этом говорит и апостол Павел, но в то же время он предостерегает: «...только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти». Между этими двумя крайностями, когда, с одной стороны, человек заинтересован в как можно большем числе правил и ограничений и даже сам придумывает себе новые правила, а с другой — неправильно истолковывает понятие «свобода» внутри христианства, где-то посередине находится царский путь.

Иерей Димитрий Сизоненко, клирик Феодоровского собора:
Все знают слова блаженного Августина: «Люби Бога и делай, что хочешь». Свобода — это смысл христианской духовной жизни и возрастания во Христе. Любить Бога и любить свободу — это вещи соприкасающиеся.

Вечная жизнь нам дана уже сейчас. Если ты сейчас внутренне несвободен, то свободы у тебя, может, никогда и не будет. Надо раскопать в себе источник свободы. Свободе невозможно научить, но встреча с людьми внутренне свободными — это невероятное чудо. Тогда и в тебе самом возникает радость и открывается источник свободы. Ты перестаешь бояться себя, стесняться, освобождаешься от мифов и прорываешься к реальности. Тогда и поститься легко и радостно. И мы можем передавать свободу другим, по мере того как она нам открывается.

Что касается исполнения Закона, то это напоминает игру между влюбленными, когда они хотят приватизировать свободу другого человека. Зачастую те, кто приходит в Церковь, исполняют все предписания и ждут от Бога награды. Можно ли строить свободные и радостные отношения с человеком, который играет с тобой в такую игру? Но когда мы начинаем это осознавать, мы встаем на путь исцеления.

Свобода — это Божественный дар, который легко извращают, поэтому она становится для многих испытанием. Мнимая свобода оборачивается и наказанием. То, что совершенная свобода возможна лишь при полном одиночестве, — это иллюзия. Сартр утверждал, что ад — это другие. Православие говорит о том, что ад — это твое одинокое эго, а блаженство — это другие. Если тебе никто не нужен, то и Бог становится не нужен.

Это и есть гордыня, одинокая свобода.

протоиерей Лев Большаков, настоятель Успенского храма в г.  Кондопога:
Отвечая на вопросы новоначальных об ограничениях, которые неизбежно возникают в церковной жизни, и приобщая к свободе, священник помогает человеку становиться самим собой. Это вопрос воспитания человека в духе. Нельзя сводить вопросы духовной жизни только к посту, например. Важно понять цель ограничений, их смысл. И тогда в процессе обретения духовного опыта христианин будет находить ответы на все вопросы изнутри. В решающие минуты своей жизни мы должны обращаться к Богу, искать Его ответ, тогда мы этот ответ получаем не умственно, а жизненно и пребываем в эту минуту в Истине.

Когда я почувствовал, что верю, я был достаточно молод и вполне счастлив: любимые работа, жена и друзья. То есть это не был какой-то трудный период жизни, в котором я искал утешения. Я зашел в храм и вдруг понял, что существует Бог. Оказалось, что к тому, что хорошо, можно прибавить еще лучшее — восхищение: «Бог есть!». Рядом стояли белорусские бабки, потому что это происходило во время экспедиции в Белоруссии, и мне хотелось быть около них. Я испытал чувство обретения свободы, хотя не был зависим ни от чего.

Как деревенский священник, я должен расчищать в сознании человека, который считает себя верующим, место для Бога. Не могу пожелать ничего лучшего, как узнать каждому в Боге лично для самого себя истину и свободу — личную истину и личную свободу.

Александр Крупинин, ведущий радиостанции «Град Петров»:
Преподобный Исаак Сирин говорил, что несвоевременная свобода приводит к рабству. В знаменитых словах Священного Писания «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» есть причинно-следственная связь: только познав истину, мы можем стать свободными. Познать истину — значит стать святым, стяжать Дух Святой. В течение всей истории христианства появлялись такие люди. К этому призваны и все мы.

Мы приходим в Церковь несвободными и постепенно обретаем свободу на пути к святости, по мере возрастания в христианстве. Разница между философами и мудрецами в том, что философы — те, кто еще не обрел мудрость, но ищет ее. Дело не в том, на какой ступени этого пути мы находимся, главное — движемся ли мы. Потому что если мы останавливаемся, то начинаем падать вниз.

Андрей Черняк, координатор Общества друзей Священного Писания:
Мой школьный учитель, А.А. Якобсон в конце 1960-х годов написал книгу о Блоке, которую прочитал в самиздате Михаил Бахтин — известный русский ученый: философ, филолог, литературовед, теоретик культуры — и захотел встретиться с автором. У них, разумеется, зашел разговор о Боге, и Якобсон заявил, что в Бога не верит. На что Бахтин ему ответил: «А этого Вы знать не можете». Якобсон продолжил, что не приемлет выражения «раб Божий». Бахтин же напомнил о той исторической ситуации, когда рабство было повседневной реальностью. В этой ситуации человек вдруг узнавал, что он не чей-то раб, а раб Божий. И всю дорогу домой Якобсон ударял себя кулаком по лбу и восклицал: «Ну, идиот! Не догадался переставить ударение!» Он понял, что за этим стоит совершенно другое представление о том, что такое рабство и что такое свобода.

На вопрос, был ли свободен апостол Павел, можно ответить очень просто: уже да, еще нет. Это один из парадоксов. Степень свободы апостола Павла намного превосходит нашу, но недостаточна в сравнении со свободой Бога. По-настоящему свободен только Бог. Он совершенно реализует совершенную свободу. Он может все. В этом смысле мы никакой свободой не обладаем. Но мы через сыновство можем прийти к принятию славы Божией.

Апостол Павел говорит: «Того, что хочу, не делаю, а того, что не хочу, делаю». Для того чтобы понять свои истинные желания, нам необходимо осознать свою подлинную сущность, то, что дал нам Творец. Тогда, приближаясь к Богу, мы сможем обрести возможности для выполнения этих желаний. Ведь чаще всего наши глубинные желания красивы и благородны. Они отвечают на главный вопрос нашей жизни — «Зачем мы живем?». Соответствие наших возможностей нашим подлинным желаниям — это некая богоподобная свобода. Но критерий этой подлинности — существование абсолютной Истины, присутствие Божие.

Хотелось бы в контексте обсуждения понятия «свобода» затронуть понятие «любовь». Любить другого означает создавать ему возможности для большей степени свободы. Бог нас освобождает, и мы призваны любить так, как любит Он. К какой свободе призваны мы, братия? К свободе другого! Чтобы возрастала жизнь другого человека. Тогда это будет любовь.

Антон Тихомиров, ректор Теологической семинарии Евангелическо-Лютеранской Церкви:
В понимании Лютеранской Церкви человек не спасает себя Законом, человека спасает Бог своей милостью, и человек становится свободен от Закона. Мартин Лютер испытал чувство свободы, когда сделал свое реформаторское открытие, которое заключалось в том, что верующим уже не нужно оправдываться перед Богом самим, поскольку Бог оправдывает их во Христе. Но в то же время Лютер считал своим величайшим трудом книгу «О рабстве воли», в которой он в ожесточенной полемике с Эразмом Роттердамским доказывает, что человек не обладает никакой свободной волей. Поскольку человек не может решить, быть ему спасенным или нет, милость спасения только у Бога. К тому же Лютер считал, что ни в коем случае нельзя путать свободу духовную и свободу политическую или экономическую.

Таким образом, отношение к теме свободы в Лютеранской Церкви многопланово. Свобода — это понятие, существующее на разных уровнях, которые необходимо строго различать: полная зависимость от милости Бога, свобода от необходимости спасать себя, свободное, но и ответственное отношение к мирским реалиям.

Иерей Димитрий Симонов, клирик храма Богоявления Господня на Гутуевском острове:
Отец Александр Шмеман в своих дневниках (пятница, 2 апреля 1976 г.) написал: «Религии и идеологии порабощают, освобождает только вера. Религии и идеологии говорят о свободе, вера говорит о послушании, но только в ней свобода. Послушание Богу есть единственная в этом мире свобода».

Действительно, свобода не в том, чтобы делать угодное нам, а в праве делать должное. Господь устами апостола призвал нас к свободе, но надо не забывать о том, что «много званых, но мало избранных».

Подготовила Ольга Сергеева
Фото: Станислав Марченко