Вопрос о роли женщины в Церкви — весьма деликатный. Бог доверяет женщинам ключевые тайны Своего откровения: первую весть о рождении Спасителя, первое явление Воскресшего Христа... В истории человечества Церковь внесла свой вклад в утверждение достоинства женщины. С самого начала она настаивала на свободном согласии невесты вступить в брак. В такие эпохи, когда замужество было единственной женской долей, Церковь оставляла за женщиной право принести обеты безбрачия, чтоб обрести свободу и покровительство. Наконец, добродетели и заслуги многих женщин признаны прославлением в лике святых. Священное Писание и опыт древней Церкви могут служить основанием для того, чтобы правильно понимать роль женщины. Но, с другой стороны, очень рано возникает проблема: как сочетать евангельский образ жизни с традициями дохристианских культур, в которых доминирующую роль играет мужское начало?
Сотворение мира
Адам страдает в раю от одиночества, и Создатель находит решение: «Сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт. 2, 18). Слово «помощь» часто понимается как указание на подчиненное положение женщины, однако в Библии оно чаще употребляется применительно к действию Самого Бога, Который приходит на помощь человеку. Оно не подразумевает никакой неполноценности! Разве можно быть помощником, если для этого тебе не даны определенная власть и средства?
И вот Бог сотворил женщину «из ребра Адама», вынув из его груди, из его сердца. А это значит, что женщина обладает той же природой и тем же достоинством... Стоит прислушаться к музыке слов: Адам вылеплен из глины (евр. adamah), она — сотворена (евр. bnh), словно башня или цитадель, по плану искусного Зодчего. Создание женщины становится кульминацией сотворения мира, она — венец творения, шедевр великого Художника! И человек узнает в ней себя: «Вот! Это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа!» Выражение «кость от костей, плоть от плоти» может показаться несколько странным. Но оно означает родство, принадлежность одной семье, которую мужчине и женщине предстоит создать, соединившись «в плоть едину».
Похищение запретного плода нарушило эту первозданную гармонию, но не коснулось самой идентичности мужчины и женщины. Это подтверждается другим повествованием о сотворении мира (Быт.
1–2, 4). Некоторые позднейшие авторы ставят под вопрос совершенство женщины, но бытописатель особо настаивает на образе Божием в ней.
Мир был сотворен Словом: Бог сказал, и стало так. Но при сотворении мужчины и женщины Творец неожиданно начинает диалог от первого лица множественного числа, словно в принятии решения создать человека открылась некая множественность в Нем Самом: «Сотворим!» По образу совершенного общения, по образу совершенного единства во множественности, присущих Самому Богу, создаются мужчина и женщина.
Женщины в Новом Завете
Возвышенные представления о природе человека, которые мы находим на первых страницах Библии, совершенно иначе воспринимаются в человеческом сообществе. Во времена Иисуса Христа женщина почти всецело была привязана к домашнему очагу. Если она хотела, чтоб ее уважали, она не должна была появляться в обществе посторонних людей. Она не могла ни о чем свидетельствовать в суде, не могла пойти вслед за странствующим учителем. Поэтому, когда Спаситель разговаривает с женщинами и даже принимает их в число Своих учеников, Он переворачивает общепринятый порядок вещей. В этом разрушении неравенства и неведения проявляется начало нового Царства правды и любви. И какое наставление Иисус из Назарета преподносит Марфе и Марии (Лк. 10,
38-42; Ин. 11,
20-40)! Благодаря этому удивительному диалогу с двумя сестрами Христос открывается как Воскресение и Жизнь мира. И, конечно, среди женских образов особое место занимает Божия Матерь, ставшая иконой спасенного человечества.
Внимание Христа к женщинам вызывает изумление. Например, когда ученики возвращались из города и увидели, как Он разговаривает с самарянкой, они «удивились» (Ин. 4, 27). Они не говорят ни слова, потому что обычно так не бывает! Но именно в этом диалоге открывается, что Иисус и есть ожидаемый всеми Мессия. При смущении и растерянности учеников самарянка становится апостолом, чтоб возвестить своей общине: «Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?» (Ин. 4, 29). Вероятно, эта женщина стояла у истоков христианской общины в городе Самарии.
В постоянном окружении Иисуса Христа всегда были женщины, которые помогали Ему своим имуществом: Мария Магдалина, Иоанна, Сусанна и «многие другие» (Лк. 8,
2-3). А что сказать о роли женщин в истории смерти и воскресения Христа? Они стояли у Креста, пустой гроб первыми увидели жены-мироносицы, и они же первыми возвестили об этом апостолам, охваченным страхом. Ангел посылает их с миссией благовествовать миру. Позже блаженный Августин скажет: «Святой Дух поставил Марию Магдалину апостолом апостолов».
Но «культурный контекст», вероятно, берет свое уже в тот момент, когда апостол Павел, пренебрегая свидетельством евангелистов, забывает упомянуть женщин в списке очевидцев воскресения (1 Кор. 15,
5-8). Однако они навсегда останутся в памяти Церкви, как и поступок той женщины, о которой Сам Господь сказал: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала» (Мф. 26, 13).
На Пятидесятницу в Сионской горнице вместе с апостолами, Божией Матерью и братьями Иисуса также пребывали в молитве несколько женщин (Деян. 1, 14). И все они исполнились Духа Святого! Апостол Петр возвещает о том, что исполнилось пророчество Иоиля: «... и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши». До этого момента Дух изливался только на избранных, женщины должны были оставаться в тени, но теперь все члены Церкви получили Дух Божий и были призваны к служению в Церкви. Упомянем также о Тавифе, это единственная женщина, названная «ученицей» (Деян. 9,
36-43); Лидии, торговавшей багряницею, — мудрой женщине, которая имела некоторое влияние и на самого апостола Павла (Деян. 16, 13).
Список пополнят четыре дочери Филиппа благовестника, наделенные «даром пророчества» (Деян. 21, 9), то есть способностью под водительством Святого Духа проповедовать Слово Божие, пока в общине не установятся последующие ограничения, запрещающие женщинам учить (1 Кор. 14, 34; 1 Тим. 2, 12). Супружеская чета Прискилла и Акила, названная апостолом Павлом «сотрудниками во Христе Иисусе» (Рим. 16, 3), принимает в свою школу такого опытного богослова, как Аполлос (Деян. 18,
23-28). В другом месте упоминается некая Фива, названная диакониссой Кенхрейской церкви (Рим. 16, 1). Разумеется, диаконский титул не означал соответствующего места в иерархии Церкви. Но эта мудрая женщина участвует в ответственном служении на тех же правах, что и диаконы, прислуживающие епископу в Филиппийской церкви (Фил. 1, 1) и упоминаемые в пастырских посланиях (1 Тим. 3, 8). Впрочем, имеются свидетельства о том, что до IV века женщины поставлялись в диаконы через возложение рук и молитву епископа.
Итак, мужчины и женщины совместно служили Благовестию Христову и Церкви. И даже если очень скоро эта неслыханная новизна вызвала враждебную реакцию, то в глухой стене неравенства была пробита брешь. Пусть позднейшие поколения христиан попытаются замаскировать эти пробоины, никто не может изъять из Евангелия упоминания о важнейшей роли женщин. Что написано, то написано!
О достоинстве женщины
Апостол Павел настойчиво проповедует, что для крещеных нет уже не только «иудея, или язычника; раба, или свободного», но также «нет мужеского пола, ни женского», потому что «все мы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3, 28).Для апостола является вполне законным право женщины «пророчествовать» в собрании (1 Кор. 11, 5), то есть открыто проповедовать под воздействием Духа Божия, лишь бы это служило созиданию общины и совершалось пристойным образом. Но наряду с этим существует другое знаменитое наставление, которое предписывает женщинам молчать: «Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают [о том] дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви» (1 Кор. 14, 33б-35).
Эти слова вступают в противоречие с общим духом свободы, который отличает богословие апостола Павла. Разве можно в одном и том же послании сначала разрешать высказываться о насущных вопросах веры, а затем категорически лишать слова? Все зависит от того, в каком смысле понимать глагол «говорить». Вот спектр его значений: выразить мысль или сообщить известие; болтать, вести светскую беседу (например, святитель Иоанн Златоуст неоднократно жалуется, что женщины стрекочут в церкви, как в общественных банях или на рыночной площади); громко говорить в общественном месте, что нередко рассматривалось как признак дурного тона.
Как следует понимать этот запрет? Скорее всего, здесь имеется в виду запрет на право провозглашать решающее суждение по вопросам вероучения и нравственности (это являлось прежде всего прерогативой епископов). По крайней мере, вряд ли здесь речь идет о болтовне и разговорах, которые мешают богослужению. Очевидно, что апостол запрещает женщине такие публичные выступления, которые вступают в противоречие с ее положением замужней женщины. Например, ей не подобает выступать на собраниях с целью эмансипации и самоутверждения (известно, что в публичных местах обычно выступали блудницы и жрицы языческих культов). При таком понимании снимается кажущееся противоречие между этими двумя указаниями.
Призвание мужчины, в частности, состоит в том, чтобы принять женщину как «помощника», подобного себе. Необходимо определенное мужество, чтобы услышать призыв Духа: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3, 20). Когда мужчина и женщина вместе оказываются за одной трапезой Господней, разве не входим ли мы в такое общение, которое позволяет каждому из нас занять подобающее место?..
После определенных достижений в борьбе за всеобщее равноправие в социальной жизни современное общество сталкивается с другой проблемой. Достигнутое равенство оказывается мнимым, в конечном итоге оно ведет только к унификации. Библия говорит нам, что перед лицом Бога мужчине и женщине гораздо важнее познать различия и, скорее, отстаивать свое право на индивидуальную неповторимость. Для успешного совершения апостольского служения в Церкви необходимо осознание нашей «другости». И сегодня речь идет уже не о борьбе за равноправие, а о возвращении женщине ее исконного достоинства.
Чтобы обрести подлинную идентичность, чтобы избавиться от чувства неполноценности, навязанного воспитанием, окружением или укладом жизни, на помощь приходят женские образы, запечатленные в Священном Писании и памяти Церкви. В истории праматери Евы, неугомонной Фамари, царицы Эсфирь, равноапостольной Марии Магдалины и многих других героинь Библии удивительным образом выражена самая суть женской природы, указан ключ к неиссякаемым потенциалам жизни, скрытым в глубине женской души, там, где незримо пребывает Бог. Пусть их судьбы не покажутся идеалом для подражания, но каждая из них находит подлинное решение внутри себя, и это указывает путь к правильной феминизации женщины.
Иерей Димитрий Сизоненко
Иллюстрация: Юлия Нурмагамбетова
