Митрополичий садик Александро-Невской Лавры в 1960-е годы был запущенным и угрюмым: прорезавшая его диагональная дорожка освещалась тусклым фонарем на деревянном столбе, и в вечернее время ходить здесь не рекомендовалось. А читальный зал библиотеки Ленинградских Духовных школ работал до 22:30, поэтому дежуривших здесь сотрудниц провожали до метро дюжие семинаристы. Иногда перед закрытием туда заходил человек в рясе, напоминавший манерами классического петербургского профессора, и галантно предлагал проводить «библиотечных дам» к их вящему смущению. Это был сам ректор — епископ Михаил.
Сын двадцатого столетия
Будущий архиерей родился 12 мая 1912 года в Санкт-Петербурге. Его отец, Николай Алексеевич, статский советник, увлекся декадентским вольнодумством и вернулся к вере лишь в конце жизни. А мама, Вера Николаевна, глубоко религиозный человек, всегда была для сына ангелом-хранителем и покинула его лишь в столетнем возрасте.
Уже с шести лет отрок прислуживал в алтаре храма иконы Божией Матери Скоропослушницы на Песках, а первый стихарь на него надел митрополит Петроградский Вениамин, будущий священномученик. Интеллигентный юноша получил хорошее музыкальное образование, дополненное заочной учебой в консерватории, прекрасно музицировал, даже в последние годы, будучи слепым. Говорил на пяти языках, углубленно изучал латинский.
После школы Михаил пытался поступить в Ленинградский университет, но для «классово чуждого элемента» это было невозможно. Поэтому с 1930 года он работал на заводе «Красный Путиловец» шлифовщиком и учился на вечернем отделении Института иностранных языков. В 1932 году молодой специалист женился, и у него родилось трое детей (позднее сын умрет в лагере). В 30-е годы ему явно «повезло» (учитывая судьбы миллионов мучеников): за религиозную деятельность его выслали на Урал, затем он жил в Новгороде и Пушкине. С августа 1941 года работал в Свердловске и Новосибирске, в 1946 году заочно окончил Институт металлопромышленности.
В 1947 году Михаил возвратился в Ленинград, закончил аспирантуру Котлотурбинного института, а в 1953 году, получив степень кандидата технических наук, стал доцентом Ленинградского горного института, где до 1957 года преподавал теплотехнику. Жизнь наконец-то была налажена: достаток, уважение коллег, не за горами профессорство... Что еще желать? Но впереди было главное — осуществление «мечты детских лет» — принятие священного сана.
Еще в 1955 году он получил на это благословение митрополита Ленинградского Григория (Чукова), но лишь в 1958 году епископ Вологодский Гавриил (Огородников) осмелился рукоположить доцента Михаила Николаевича во священника, что вызвало большой шум в ленинградской прессе. С 1958 года отец Михаил служил в храмах Вологды и Устюжны, а в 1964 году, окончив академию со степенью кандидата богословия, был оставлен преподавателем латинского языка, истории и разбора западных исповеданий. С 1966 года он — доцент и декан факультета африканской христианской молодежи. Осенью 1966 года протоиерей Михаил по инициативе митрополита Никодима (Ротова) был утвержден в должности ректора Ленинградских Духовных школ, 31 октября принял постриг (жена умерла в 1963 году) и уже 6 ноября того же года был возведен в сан епископа Тихвинского. По разным причинам ректорство было недолгим.
В июле 1968 года владыку перевели на Астраханскую и Енотаевскую кафедру (с сентября 1977 года — архиепископ); а с декабря 1979 и до выхода в феврале 1993 года на покой он возглавлял Вологодскую и Великоустюжскую кафедру. Все это время (и по оставлении кафедры) владыка Михаил преподавал в ЛДА и других учебных заведениях, выступал на радио и общался с многочисленными посетителями... Господь дал ему меньше лет жития, чем маме, и владыка покинул этот мир 28 февраля 2000 года, оставшись верным сыном своего столетия.
Богослов, профессор, человек
Ко времени преподавания в ЛДА отец Михаил был уже сложившимся ученым в добрых старых традициях. Как-то на международной богословской конференции зазвучал доклад римского кардинала на латинском языке. Возникло замешательство: кто может переводить «с ходу»? Ситуацию спас русский архиерей Михаил с «непроизносимым» титулом...
В своей академии в 1972 году владыка получил степень магистра богословия за сочинение «Основы православного учения о личном спасении по Священному Писанию и святоотеческим высказываниям», а университет города Турку (Финляндия) в 1984 году присвоил ему степень доктора богословия honoris causa. Владыка считал, что основная задача Церкви — катехизация и проводить ее должны глубоко образованные, современные люди. Его книги, статьи и проповеди не утратили своего значения и сегодня.
В 1976–77 годах он читал нашему курсу «Основное богословие». Его лекции всегда были живыми и «светскими» в хорошем смысле слова: не было «вычитывания» конспекта и утомительной фактологии. Владыка считал, что академист уже знаком с нормативным материалом, а потому должен в первую очередь усваивать методологию научного поиска, не бояться смелых предположений и оценок. Иногда он замолкал и задумчиво смотрел через этажные перекрытия в небеса... Мы знали — последует очередное интересное «откровение». Вместе с тем он следил и за так называемой «научно-популярной» литературой, к которой многие относятся свысока, не понимая, что доходчиво писать о трудном — это высший пилотаж, доступный единицам. Однажды он положил на кафедру затрепанный томик, и мне удалось рассмотреть обложку, это была одна из книг его соученика — отца Александра Меня, публиковавшегося тогда за границей.
Владыка Михаил учил не только с кафедры, но воздействовал на умного человека своей личностью, сохраняя при этом благородную простоту и сердечность. Он не «работал» ни профессором, ни архиереем: он просто жил и бескорыстно служил, воплощая в себе веру, знания и высоту архипастырского служения. Всегда радовался, хотя последние годы его жизни, как и далекие 30-е, можно считать исповедническими: выселение из скромной академической квартиры, лишение возможности служить в академическом храме, а в августе 1999 года увольнение из числа действительных профессоров Духовной академии. Владыка был слишком своеобычен, образован и независим: эти качества могут ценить подобные же личности, но их не может выносить бездушная «система». При этом он ни на кого не обижался: действительно, если человек, считающий себя христианином, никак не может стать порядочным, за него надо молиться, а если сознательно не хочет — Бог ему судия.
Владыка Михаил чувствовал близкий «исход» и последнее в жизни Рождество хотел провести в родном академическом храме, но за ним «забыли» прислать машину... Он долго ждал в своей бедной съемной квартирке, затем облачился и в полном одиночестве (нет, с ангелами!) воспел хвалу родившемуся Богомладенцу... Приехавшие на скорые похороны друзья, ученики и почитатели владыки чувствовали, что провожают не просто маститого старца, а целую эпоху. Но хочется верить, что Бог не оставит нас сиротами и подобные люди будут рождаться для нашего вразумления и в будущем.
Юрий Рубан
