Из святоотеческой литературы мы знаем об аскетических подвигах монахов и пустынников; из книг русских классиков — о посте светских людей. Правда, эти прекрасные примеры благочестия приходятся как минимум на дореволюционное время, как максимум — на первые века нашей эры. А как постятся сегодняшние христиане? О своем опыте прохождения поста рассказывают наши современники.

Иерей Димитрий Симонов,
клирик храма Богоявления на Гутуевском острове:
Первые годы в Церкви, как правило, человек постится более-менее строго, особенно если молодой неофит-прихожанин общается со священником, еще не имеющим достаточного опыта. У меня был именно такой случай. Я воцерковлялся в 16 лет и как-то в начале поста подошел к новорукоположенному иеромонаху и поинтересовался, можно ли есть в Великий пост макароны и бублики. Он поморщился и засомневался: «Ведь туда могут добавлять яйца...» Дома я твердо заявил маме, что буду соблюдать посты. Она не представляла, чем меня кормить, и тогда я предложил ей воспользоваться книгой, которая называлась «123 рецепта постных блюд». И сейчас, когда я вспоминаю тот пост, мне очень жаль свою маму. Хочется попросить у нее отдельное прощение за первые годы моей церковной жизни. При таком отношении к еде сразу вспоминается кошер. Любой священник перед постом переживает критический момент, когда половина его прихода подходит для обсуждения своего постного меню.

Вера Щукарева, химик:
У меня есть четкое осознание, что пост — это радость. Во-первых, когда постишься, по-другому воспринимаются молитвы. Во-вторых, я радуюсь, что делаю то, что правильно, что надо. Кроме того, пища становится более здоровой и полезной, а после поста продукты обретают свой настоящий вкус. Поэтому как с духовной, так с душевной и телесной точек зрения я ощущаю необходимость поста.

Игорь Зайцев, философ:
Пост — некое дисциплинарное напоминание. Церковь говорит нам, что надо бы делать всегда, а вот сейчас это делать особенно необходимо. Для себя я вывел два критерия соблюдения поста. Поскольку у меня есть проблемы с гневливостью и раздражительностью, то я слежу за собой прежде всего в этом отношении. И что интересно. Почти каждый пост находится какой-нибудь совершенно нецерковный человек, который начинает меня интенсивно учить, как поститься. И это замечательно действует на мою обычную вспыльчивость. Что касается кулинарной части поста, то ее нельзя игнорировать, тут обязательно должно быть самоограничение. Как бы ты высоко духом не летал, нужно соблюдать дисциплину. Свобода — это сознательное помещение себя в определенную форму.

Сергей Висленев,
инженер по защите информации:
Если бы я был замечательным христианином, то, возможно, пост был бы мне не нужен. Но я совсем не замечательный, и поэтому посты для меня — некие знаки на пути. И я радуюсь этим напоминаниям о Боге.



Артем Чибирев, студент:
Я недавно вернулся из монастыря, где «вошел в радость поста». Я это реально почувствовал. Братья попросили друг у друга прощение, потом еда изменилась, и я вдруг понял, как это хорошо. А когда я возвращался в город, то думал, как же мне быть? Здесь все по-другому, нет той легкости. Монах стремится к созерцанию Бога, мирянин — к благочестивой жизни в меру его сил. Как определить эту меру, меру именно моих возможностей?..

Александра Калабина, осветитель:
Я крестилась в 19 лет и сразу стала пытаться поститься. Пытаться, потому что соблюдать пост по всем правилам у меня не получается до сих пор. Я живу с мамой, и она очень на меня обижается, когда я не ем то, что она приготовила. Она волнуется за мое здоровье и считает пост вредным. Я-то знаю, что это не так, но маму мне переубедить не удалось. Как-то раз в Великий пост я выдержала характер, готовила себе отдельно... И это привело к серьезному конфликту. Я рассказала об этом батюшке, и он разрешил мне послабление. Так что дома ем, что дают. А на работе в обед беру постную пищу. Безусловно, во время поста я полностью исключаю алкоголь, не пойду в кафе или на концерт. Хотелось бы, наверное, ходить в церковь почаще, но не получается, я работаю в театре и вечерами, к сожалению, занята, работу никто не отменял.

Так что моя жизнь не очень меняется во время поста. Я не считаю пост подвигом. Я и в другие дни стараюсь не обижать людей и не делаю из еды культа, просто надо есть, чтобы дальше жить. Но, наверное, пост нужен каждому христианину, и мне — тоже. Для дисциплины, как некая тренировка в самоограничении. Это как с дресс-кодом: когда ты надеваешь галстук, то уже и ощущаешь себя немного иначе, и ведешь соответственно.

Ольга Надпорожская, журналист:
Я начала поститься с 17 лет, когда впервые исповедовалась и причастилась. Наступил Рождественский пост, и я постилась очень яро: например, отказывалась от булки, потому что считала, что в ее состав входят яйца, и ела только черный хлеб. Если мама отрезала мне хлеб тем ножом, которым перед этим намазывала масло, я тоже могла отказаться есть: ведь микрочастицы масла попали на хлеб, а значит, сейчас я совершу грех, нарушу пост! Если я шла в гости, то там специально для меня готовили постные блюда, а когда пили чай, я очень придирчиво изучала печенье: вдруг в тесто добавлено молоко или яйца? И все мной восхищались, говорили: «Ах, Олечка, она такая неземная, такой одухотворенный человек, такая крылатая». Но я в то же самое время совершала такие поступки, которые несовместимы не только с постом, но и вообще с христианством.

Когда я училась в университете, уже более осознанно входила в жизнь Церкви. Но однажды во время Рождественского поста у нас была встреча с одноклассниками. Стол был скромный: горячительные напитки в большом количестве и колбаса. От колбасы я гордо отказалась, а вот сухое красное вино пила с удовольствием: по церковному уставу вино во время Рождественского поста пить можно. Когда утром я с трудом вернулась домой, моя мама сказала мне, что и мой пост, и моя вера — вранье. Тогда я испытала чувство стыда и ужаса, покаянное чувство. Ведь для мамы я олицетворяла Церковь.

Позже я жила в семье, где тоже считалась образцом церковного человека. Я действительно серьезно относилась к посту, но явно была в тягость другим. И если к нашей бабушке приходили гости, они прятались от меня в комнате, там на табуретку ставили свой напиток и селедку на тарелочке. Если я случайно заходила в комнату, то бабушка пугалась и просила: «Олечка, ты не осуждай нас, пожалуйста». Эти слова приводили меня в отчаяние, мне хотелось схватить бутылку и начать пить из горлышка, чтобы показать (или изобразить), что никакого осуждения во мне нет. Но в то же время у меня вызывало злобу то, что люди хотят отпраздновать Новый год или просто расслабиться, включить телевизор, посмотреть концерт.

В последние годы я очень условно пощусь, потому что одного за другим родила двух детей и одного их них до сих пор кормлю. Поэтому в пост я отказываюсь только от сладостей и мяса. И у меня есть чувство, что я утратила что-то важное. Хотя в прошлом в моем посте было много фарисейства, но все же я ощущала особую красоту, глубину, чистоту поста и церковной службы. Это чувство утраты похоже на то, что я испытывала во время беременности в церкви, когда все люди молились стоя или на коленях, а я сидела на скамеечке. Мне казалось, что все они так глубоко погружены в службу, как будто плывут куда-то в сильном течении, а я выброшена на берег. И мне хотелось к ним, казалось: стоит встать на ноги, — и меня тоже подхватит это течение. В то же время теперь я терпимее отношусь к людям, которые «неправильно» постятся.

Позапрошлым летом во время Петрова поста я ездила в паломничество в Сербию, и в каждом монастыре нас очень радушно принимали. Невероятно вкусные блюда из овощей, на столе всегда вино. Мне вдруг стало очень интересно, как эта широта натуры сочетается у сербов с глубокой духовной жизнью? Конечно, эти монахи ведут аскетическую жизнь — но они не стали демонстрировать ее нам, а, наоборот, сели с нами за праздничный стол. И такой любовью нас одарили!

Сергей Потемкин, режиссер:
Мне больше всего запомнился мой первый Успенский пост, когда я только приходил в Церковь. Этот пост был необычен тем, что во время него мне удалось посетить многие старинные города: Суздаль, Владимир, Ярославль, побывать в Толгском монастыре и Троице-Сергиевой Лавре... Тогда поститься было легко, трудности и искушения пришли позже.

В пост жить сложнее, чем вне поста. Во-первых, физически. Во-вторых, пост — время искушений. Одна из трудностей — непонимание окружающих. Мне кажется, пощение должно быть незаметным для всех, не стоит его афишировать. Для меня очень важно не обидеть людей, но иногда это трудно. Однажды на Крестовоздвиженье меня пригласили в ресторан, мне неудобно было отказаться: друзья приехали из-за границы, и, как люди далекие от православия, понять причину, по которой я не хочу принять приглашение, они бы не смогли. А в меню совсем не было постной пищи, пришлось есть то, что было. У меня осталось неприятное чувство, что я совершил что-то неправильное. В другой раз мне предложили выпить пиво, я отказался, мотивируя тем, что Великий пост. Но потом тоже сомневался в правильности своего поступка. Может, нужно было просто отказаться, никак не объясняя?

Главное для меня в пост — не только отказ от определенной пищи, а по возможности частое посещение богослужений. Я несу пономарское послушание и стараюсь в пост чаще бывать на службе, чем в другое время. И еще хорошо, что в пост возможно более частое Причащение, так как он настраивает на говение. Мне кажется, во время поста мы можем стать ближе к Богу. И потом, когда пост закончился, это поддерживает нас несколько месяцев, пока мы живем в более свободном распорядке.

«Пост имеет отношение к тому, как мы используем нашу человеческую свободу выбора. Это время, в которое мы учимся быть свободными, ибо свобода — это не только нечто стихийное, непосредственно данное, но и то, чему нужно учиться. Свобода — это не только дар, это задание».

Епископ Каллист (Уэр)

Матушка Зинаида Грозовская,
мама девятерых детей:
Мне пост соблюдать несложно: я выросла в бедной семье и мясо мы ели только по праздникам. И мои дети приучены к посту с малолетства и ждут его с радостью. Потому что они очень любят фрукты. А у нас так сложилось, что мы в обычное время их не слишком много покупаем, зато в пост те деньги, которые обычно уходят на сладости, мясо, идут на фрукты. Пост радостно проходит еще и потому, что на это время у нас выпадает много дней рождений и именин. И мы, конечно, празднуем, зовем гостей. Именины — это малая Пасха для каждого члена семьи. Как можно не отмечать?! Умеем и без молочного и мясного устроить праздничный стол: фрукты выложить, пирогов напечь с самыми разными постными начинками, чаем с вареньем угостить. И приглашенные будут вспоминать наш праздник как самый оригинальный.

Конечно, надо не забывать, что пост это не только диета. Во время поста мы ограничиваем себя во всяких увеселительных мероприятиях: просмотрах бесконечных сериалов по телевизору, походах в театр, кино. Когда был жив наш батюшка (протоиерей Виктор Грозовский, — прим. «ВЖ»), то он всегда говорил, что в пост мы должны еще больше заботиться друг о друге, не злясь, не раздражаясь; если кто-то делает замечание, то обязательно надо дослушать, даже если знаешь, что тебе скажут. А если пришел уставший брат, швырнул ботинки в угол, молча убрать за ним, ничего не сказав, с терпением. В пост важно делать что-то доброе друг другу. Когда мои девочки повзрослели, то некоторые из них ездили во время поста в больницу ухаживать за одинокими больными. Это было всего два раза, но они попробовали, каково это помогать совсем незнакомым людям. Для того и дан нам пост, чтобы облегчать, чем можем, жизнь своим ближним.

В посту наше обычное вечернее правило становится немного длиннее, но Господь дает нам осознать, что семейная молитва — это благодарность нашей домашней Церкви Всемилостивому Богу за каждый прожитый день.

Кирилл Танцирев,
редактор портала «Азбука веры»:
Я люблю поститься и всегда жду многодневные посты. Уже нет никаких мук выбора: поститься или нет; кроме того, мне нравится минимализм в пище. Но в плане духовном для меня выделяется Великий пост, когда идут особые богослужения. Разумеется, в богослужениях других многодневных постов тоже есть свои отличия и нюансы, но они не столь выразительны. Поэтому в Успенский, Петров и Рождественский посты моя жизнь изменяется в большей степени относительно еды.

Справедливо говорят, что в пост надо больше молиться, быть милосердными, чаще ходить в храм. Но это вовсе не значит, что в обычные дни можно молиться мало. Сказано же — «непрестанно молитесь», как же возможно молиться еще больше? Мне кажется, во все дни нашей жизни мы должны вести напряженную духовную жизнь, соответствовать высшей планке, для нас возможной. И если мы в пост что-то увеличиваем, то это значит, что мы живем не по высшей планке. Если я молюсь в пост больше, чем не в пост, то это означает не то, что в пост нужно побольше помолиться, а то, что в обычное время я молюсь недостаточно. Каждый пост является напоминанием о том, что мы живем вполсилы...

Трудность в посте одна — меньше согрешить. Может быть, проще внимательнее следить за собой в пост, потому что есть заданный временной отрезок. Но и вне поста, чтобы было легче, необходимо делить жизнь на такие отрезки. Я стараюсь мерить неделями: от исповеди до исповеди, так как это и естественный практически для любого человека ритм жизни.

Подготовили Ольга Сергеева и Виктория Черёмухина
Фото: Станислав Марченко