Музыка, как и другие виды искусства, издревле является неотъемлемой частью религиозного действа. Точнее, языком, формулирующим смысл священнодействия, и средством, вовлекающим в него широкий спектр душевных сил человека. Знаменитое высказывание отца Павла Флоренского о храмовом действе как о «синтезе искусств» выражает еще и ту мысль, что, получая законную «прописку» в религиозном пространстве, живопись, поэзия, архитектура, музыка, скульптура вступают в плодотворное и порой неожиданное взаимодействие друг с другом.
Чтобы сформулировать для себя и других свое религиозное мировоззрение, человек использует искусство как способ, как средство, как язык, приспосабливая сложившиеся жанры к тому или иному религиозному «запросу». Но можно развернуть эту логику в обратную сторону. Само искусство обязано своим появлением и развитием религиозной жажде человека. Оно рождается из потребности художника, поэта, музыканта материализовать невидимое переживание, которое вызревает в сердце. Древнейшие формы или, говоря прямо, жанры, в которые облекали и облекают до сих пор свои вдохновения художники всех видов искусств, — это элементы религиозного обряда в виде литературных или музыкальных форм, архитектурных и иконописных канонов и стилей. Даже в век господства нерелигиозных жанров искусства великие композиторы обращались к церковным формам, чтобы в них воплотить свое вдохновение. Намного ли Чайковский или Рахманинов были более церковны, чем их современники? Однако они написали великие произведения, вошедшие в сокровищницу церковной музыки, причем не изобретая
каких-то новых форм, а смиренно творя в принятых церковных рамках: Всенощная, Литургия…
Так обнаруживает себя коллизия: что первично — богослужение как слово (Слово Божие и слово человеческое, сказанное в ответ на Слово Божие) или богослужение как красота? Если говорить о церковном пении, то варианты проявления этого конфликта дают о себе знать как на больших глубинах духовной жизни, так и на мелководье бытовых алтарно-клиросных взаимоотношений.
Если делается акцент на смысле пения — получаются самоучки в музыке, акцент на музыкальном профессионализме — самоучки в богословии. Регентский класс Санкт-Петербургской Духовной семинарии является уникальной попыткой совместить эти два направления: наряду с музыкальным образованием, очевидно необходимым для регента, здесь обучают основам богословия.
Тридцатилетие создания Регентской школы на берегах Обводного канала и стало поводом поговорить об этих и других вопросах, связанных с церковным пением.
