В этом человеке — солнечный Баку, щедрая природа, объятия морских волн… Всего много, все с избытком, на полную силу. Неутомимость и яркость натуры, желание нести радость. Прожив большую часть жизни в Петербурге, она не перестает скучать по родному городу. Папа, мусульманин, назвал ее Азада, что в переводе с арабского означает «благородная, свободная». При крещении ей выбрали величественное имя — Августа.
Азада Азизовна Василевич — директор детского дома № 32 для детей с задержкой психического развития. Она работает здесь уже девять лет и называет свой детский дом просто Дом.
Работа для счастливого человека
Я была студенткой и жила неподалеку от Никольского собора, часто туда заходила. Ставила свечи, сидела. Мне было просто хорошо в храме. Близилось время экзаменов, и один был особенно сложный. Две мои подруги-однокурсницы говорили: «Сдадим экзамен — поставим свечку в церкви». Когда экзамен сдали, они были удивлены, что я действительно потащила их в церковь (ведь была комсомольским лидером). Помню, как они возмущенно спрашивали: «Зачем ты перекрестилась?» На какое-то время мы даже перестали общаться из-за этого, но потом отношения наладились: они приняли меня такую, как есть.
В любой работе очень важно иметь внутренний настрой и быть честной. Я чувствую, что вера — это сила. Больших чудес у меня в жизни не случалось, но я всегда ощущала поддержку свыше. Особенно когда точно знала, что поступаю по совести: все выстраивалось как надо, и сложные проблемы решались.
Я никогда не думала, что стану директором детского дома. Сейчас вижу определенные моменты жизни, которые вели к этому. Например, я как-то случайно услышала фрагмент размышления по телевизору: «Думаю, что в детском доме должен работать счастливый человек. Столько горя там, что для того, чтобы выжить и созидать, надо иметь большой запас счастья». Эти слова запомнились мне на всю жизнь.
Я родилась и выросла в Азербайджане, в Баку. В Ленинград приехала поступать на дефектологический факультет РГПУ имени А.И. Герцена. Потом работала учителем в школе для глухих детей, логопедом в школе-интернате для детей с умственной отсталостью, воспитателем, заместителем директора в детском доме… Помню, когда я пришла первый раз в детдомовскую группу, мой сын был со мной, и дети его просто ненавидели: щипали, кусали. Вова им
не давал сдачи, потому что я запрещала. Он не понимал, почему к нему так относятся, ведь он шел с добром. А дети просто завидовали ему, потому что у него есть мама.
Через несколько лет мне предложили возглавить детский дом, который существовал уже шесть лет. Меня очень тронуло большое количество живых цветов в детском доме. Еще запомнилось, что в одной комнате на стенах были разные обои: что имели, то и наклеили. В доме было чисто… Я подумала и согласилась там остаться.
К детям — через взрослых
Первое, с чего я начала работать с коллективом, — обратилась в институт имени Рауля Валленберга, чтобы к нам приезжали психологи и проводили тренинги с персоналом. Я нашла на это спонсорские деньги, а часть стоимости обучения сотрудники должны были оплатить сами. У воспитателей детских домов порой так же, как и у воспитанников, вырабатывается иждивенческая психология, словно тебе все должны. Еще я обратила внимание, что некоторые воспитатели имеют низкую самооценку, не уверены в своих знаниях, работа их мало радует. Моей задачей было сделать работу сотрудников значимой для них самих. Все очень просто: если я счастлива, то смогу сделать счастливым и другого. Если несчастна, никогда никого не осчастливлю. Были случаи, когда приходилось говорить воспитателю: «Зачем ты здесь работаешь? Ты же мучаешься, ненавидишь этих детей! И не потому, что они плохие или ты плохая, просто это не твое место!» Одна женщина потом была благодарна мне за эти слова: она нашла себя в другой профессии… Всегда стараюсь окружить детей людьми, которым нравится их работа.
Были моменты, когда мне хотелось все бросить и уйти, особенно в первые годы. Сейчас смешно об этом вспоминать, но мне казалось, что я, как Данко, несу свое сердце людям, а меня не понимают… Одновременно я мучилась, на том ли месте нахожусь, мое ли это предназначение? Уставала от высокой степени ответственности, ведь надо было «шлифовать» коллектив, выстраивать свою линию работы. Я порой говорю, что я руководитель авторитарно-демократического или де?мо?кра?ти?чески-авторитарного стиля (в за?висимости от ситуации). Трудности, которые сваливались сверху, были не так сложны, как внутренние проб?лемы в коллективе. Но постепенно все наладилось. Своих сотрудников я оберегаю. Я работаю на взрослого человека, который работает с ребенком. Стараюсь делать все, чтобы сотруднику хотелось приходить в Дом, чтобы у него был хороший кабинет, хорошая группа, все, что нужно для серьезной работы. Важно, чтобы воспитателям было интересно, чтобы они профессионально росли. Когда взрослые на работе горят, тогда они могут своим огнем и любовью «зажечь» и детей.
Детский дом квартирного типа
В нашем детдоме дети разного возраста живут в группах-квартирах максимум по 9 человек, у каждой группы есть свой персонал. Такое устройство было запланировано до меня, я только «доводила до ума» эти квартиры. У нас шесть квартир, в которых может проживать максимально 47 детей (сейчас сорок) и 62 сотрудника. Я считаю, что там, где живут дети, не должно быть ничего казенного. Осуществить это довольно просто. Для того чтобы не пахло общепитом, надо качественно и вкусно готовить, иметь хороших поваров и оборудованную кухню. Чтобы дети могли мыться ежедневно, надо устроить в каждой группе душевые. У каждого ребенка должен быть свой шкаф, место для уединения, а в коридорах пусть висят детские рисунки. И тогда детдом может стать просто домом.
Но я против излишеств: на роскошь надо зарабатывать. Когда продумывался дизайн детского дома, хотелось, чтобы было удобно, добротно, светло, много пространства, где можно побегать, потанцевать. Я очень люблю, когда дети поют и танцуют, жизнь кипит. Мне никогда этот шум не мешает. Мой кабинет по соседству с квартирой девочек из группы «Феи». Они любят петь в караоке одну и ту же песню по сто раз. Меня это нисколько не раздражает, наоборот, радует.
Иногда хочется придумать что-нибудь потрясающее. Например, в прошлом году весь детский дом зимой ездил в Великий Устюг к Деду Морозу, а летом в Крым на Черное море. Многие дети впервые увидели море. Это был такой восторг!
Каша от директора
В детском доме самое главное — педагогический процесс. Но для него нужна материальная база.
Когда у нас первый раз заболел повар, я не знала, что делать. Приехала в семь утра и начала варить кашу на завтрак. Я умею готовить, но готовить на 50—60 человек — это совсем другая история. Я подумала, что больше такая ситуация не должна повториться. Любой человек может хорошо приготовить на десять человек. Значит надо чтобы в каждой детской квартире на кухне была возможность готовить еду для группы. На сегодняшний день все детские квартиры оборудованы кухнями. Теперь у нас в выходные дни воспитатели каждой группы получают продукты и готовят вместе с детьми.
Двери моего кабинета открыты, и дети могут ко мне сами прийти. Взрослым объясняю: не обижайтесь, что я прерываю разговор, когда заходит ребенок. Я понимаю: если ребенка выставить из кабинета, он в следующий раз не придет. В этом много воспитательного подтекста. Я для детей — власть, и если они не боятся идти к власти, эта установка откладывается у них в подкорке.
Любить ребенка — значит научить его жить без тебя, я так и своего сына воспитываю. Мы же не можем детей всю жизнь держать при себе…
Недавно мне позвонили из РГПУ имени Герцена и попросили разрешить учащимся факультета социальной педагогики провести игру с детьми. Среди группы студентов оказался Миша — наш выпускник восьмилетней давности. Было очень радостно его видеть. Почти все наши ребята окончили училище, а двое поступили в вузы. И ведь это дети с задержкой психического развития! Так что диагноз не является приговором.
Батюшка для Дома
Три года назад меня познакомили с епископом Петергофским Маркеллом (Ветровым), в то время он был настоятелем Феодоровского собора в Пушкине. Отец Маркелл приехал к нам, а я давно думала о том, чтобы у детского дома был «свой» священник, который умел бы работать с детьми. Отец Маркелл пообещал прислать батюшку.
Через какое-то время к нам приехал священник Александр Белослюдов, и вот уже три года мы общаемся.
Раз в год мы ездим исповедоваться в пушкинский Феодоровский собор. Разумеется, едут только те воспитатели и дети, которые хотят: в рай на веревке не затащишь. А отец Александр приезжает к нам каждую неделю на несколько часов, к нему в специально отведенную для этого комнату приходят и дети, и взрослые, беседуют с ним, о чем считают нужным. Это может быть исповедь или просто разговор. Больше 20 детей общаются со священником: кто-то постоянно, кто-то периодически.
Первый раз на Пасху мы ездили на ночную службу в церковь в село Никольское, где служит отец Александр. Но на следующий год решили поехать утром на пасхальную службу. Во время крестного хода дети несли иконы, хоругви, было очень красиво! В этом году мы ездили уже в третий раз, получается, сложилась традиция.
Единственный нелегкий путь
Очень важно сегодня заниматься профилактикой, работать с семьей. Ведь сейчас большая часть наших подопечных имеют живых родителей, которые либо пьют, либо гуляют. Когда мы изымаем ребенка из семьи, мы тем самым забираем у родителя единственную причину, ради которой стоит выбираться из ямы. Отключается последний механизм: позаботиться о своем ребенке. Бессмысленно лишать родителей прав. Это ничего не дает. Родители еще больше падают вниз, дети страдают. Как правило, они все равно любят своих родителей, час?то после детского дома и училища возвращаются в свои семьи. И как им наладить отношения? Ситуации бывают очень острые. Я детям пытаюсь объяснять, что алкоголизм — это болезнь, вашим родителям нужна помощь. Мы пытаемся сами работать с родителями, подключать психологов. Часто этих людей считают мусором, но, когда кто-то с ними говорит на равных, им приятно. Важно направить силы на восстановление кровных связей; надо работать с родителями, с такими, какие они есть. Конечно, это нелегкий путь, но другого я не вижу.
Выносить решение в сердце
У очень многих складывается о детдомах неверное представление из-за СМИ. Я не видела ни одного хорошего художественного фильма или репортажа о жизни детского дома, всегда негатив либо криминал. Люди, попадая к нам, спрашивают: «У вас, наверное, самый лучший детский дом в городе?» Это, конечно, приятно, но я знаю, что хороших детских домов в Петербурге достаточно.
И все-таки ни один даже самый хороший детский дом не заменит семью. Я знаю всех детей по именам, все они знают, что я их люблю, и они меня любят, но я уйду домой, меня там ждет моя семья. Каждому ребенку нужна персональная любовь, они все хотят иметь семью. Есть такие дети, которые говорят, что не хотят этого, но они уже «обжегшиеся», им больно думать на эту тему.
В нашем обществе до сих пор дефицит информации об усыновлении. Часто люди берут детей, поддавшись эмоциональному порыву. Этого делать нельзя. Когда ты со своим кровным ребенком не ладишь, ругаешься, тебе никогда не придет в голову отдать его куда-то. А приемного — можно! Уверена, нужны школы для будущих приемных родителей. Иногда спрашивают: «Зачем так долго готовиться к усыновлению?» Я отвечаю, что ребенка девять месяцев вынашивают, и перед тем, как усыновить, тоже надо выносить это решение в сердце.
Записала Ирина Левина
Фото: Станислав Марченко
